Набрав номер, я долго ждал и уже собирался положить трубку, чтобы перезвонить позже, когда услышал, что меня раздраженно поприветствовали по-турецки. Извинившись, что веду беседу по-английски, я заговорил медленно, надеясь, что на другом конце провода меня поймут.
– Вы не могли бы говорить немного быстрее? А то я засну, – сказал собеседник с акцентом, выдававшим человека, насмотревшегося вестернов.
Довольный, что мы, по крайней мере, в состоянии общаться, я спросил, не фотограф ли он. Когда турок подтвердил это, я сказал, что планирую особый подарок на годовщину свадьбы своих друзей – фотоколлаж, посвященный этому замечательному дню. Для этого мне понадобится множество копий фотографий.
– У вас есть цифровой код? – спросил мой собеседник гораздо более вежливо, поскольку дело запахло деньгами.
– Конечно, – ответил я, прочитав номер на обратной стороне глянцевого снимка.
Фотограф попросил меня обождать: ему необходимо было навести справки в своем архиве. Через минуту-другую он вернулся и сказал, что никаких трудностей не будет – нужная папка лежит перед ним.
– Я хочу убедиться, что здесь нет никакой ошибки: не могли бы вы подтвердить имена жениха и невесты?
– Без проблем. Жених – Али-Реза Кумали.
Он хотел было продиктовать его адрес, но я не выразил интереса, сразу сообразив, что женщина-коп не стала возвращать себе после развода прежнюю фамилию.
– А имя невесты? – спросил я, стараясь, чтобы в моем голосе не прозвучало волнение. – Оно у вас записано?
– Конечно. Лейла аль-Нассури. Вас интересует именно эта пара?
– Да, это они, шериф. – Фотограф рассмеялся. А я продолжил: – Никогда не знал точно, как писать ее девичью фамилию. Не могли бы вы продиктовать мне ее по буквам?
Турок охотно это сделал. Я поблагодарил его за помощь, сказав, что свяжусь с ним, когда составлю полный список нужных мне фотографий, и повесил трубку. Фамилия аль-Нассури была не турецкой, а йеменской или саудовской, ее могла также носить уроженка одного из государств Персидского залива. Так или иначе, фамилия эта явно была арабской. Как, скорее всего, и у того человека с Гиндукуша.
Схватив свой паспорт, я выбежал из номера, направляясь к лифту.
Глава 59
Дверцы лифта разошлись, и, хотя было всего семь двадцать утра, я оказался на каком-то импровизированном празднике. Все: управляющий отелем, портье, коридорный и прочий гостиничный персонал – собрались у конторки. Здесь же находились плотники и другие приятели управляющего, помогавшие мне с зеркалами.
Разговор по-турецки велся очень оживленно, всем присутствующим подавали кофе и печенье. Несмотря на ранний час, кто-то даже выставил бутылку ракии. Я уж подумал было, что они обмывают выигрыш в лотерею.
Управляющий с радостной улыбкой подошел ко мне, размахивая утренним номером местной газеты.
– У нас есть новости величайшего счастья, – сообщил он. – Вы помните Губку Боба, человека крайне продажного, сущего несчастья для всех добрых граждан?
– Да, помню. И что же с ним?