А кстати, «Дивизия» ведь никогда официально не существовала, а теперь и вовсе благополучно скончалась.
Финбар тяжело вздохнул:
– Понимаете, Скотт, Билл выразил свою волю абсолютно ясно и недвусмысленно. Мы не сможем двигаться дальше, пока не убедимся в вашей честности и прямоте. Вам придется помочь нам…
– Но я не имею права ни с кем говорить о своей работе. Подписывал соответствующие обязательства.
Думаю, они были удивлены тем, как резко и безапелляционно я это заявил.
– Тогда, боюсь… – Адвокат грустно посмотрел на двуои других мужчин, словно ища подтверждения. Они в ответ дружно закивали. – К сожалению, Скотт, на этом нам придется закончить беседу.
Я встал, за мной – остальные. Конечно, я испытывал разочарование из-за того, что так и не узнал, каковы были намерения Билла, но не представлял, как можно исправить ситуацию. Бывший министр торговли, уходя, протянул мне руку – и тут мне в голову пришла одна мысль.
– У меня есть письменная благодарность, касающаяся одного события, в которое я по долгу службы был вовлечен много лет назад. Это вам не поможет?
– Что за событие? Благотворительная акция или что-то в этом роде? – спросил бывший министр.
– Не совсем. Отдельные фразы в этом письме придется вымарать, но, думаю, вы сможете на него взглянуть.
– А кем это письмо подписано? – заинтересовался Финбар.
– Президентом. Написано от руки на почтовой бумаге Белого дома.
Все трое никак это не прокомментировали. Я посмотрел на Финбара: у него буквально челюсть отвисла. Экс-министр пришел в себя первым, но так и не утратил скепсиса. Он невозмутимо уточнил:
– О каком президенте вы говорите?
– О вашем бывшем боссе, – сказал я холодно. Этот тип мне не нравился. – Кстати, можете позвонить ему. Телефон у вас наверняка есть. Попросите у него разрешения прочитать это письмо. Скажите, что речь там идет об одном молодом человеке и ужасном событии на Красной площади. Уверен, что он вспомнит.
Экс-министр ничего мне не ответил. Слово взял Финбар:
– Пожалуй, на этом мы и остановимся. Полагаю, мы вторглись на территорию, касающуюся национальной безопасности.
– Вы абсолютно правы, – подтвердил я.
Финбар взглянул на двух других юристов и сказал, обращаясь к бывшему министру:
– Джим, если не трудно, не могли бы вы позвонить президенту позже, просто ради формальности?