– Как погибла ваша жена?
– От ракеты, выпущенной сионистами.
С какой горечью он это сказал!
– Как звали сына Николаидиса, погибшего на Санторини?
– А это еще зачем?! – выкрикнул Сарацин в полном замешательстве и отчаянии. – Мы что, о греках с вами разговариваем?
Он не имел ни малейшего представления о том, чего я от него хочу добиться, и это придавало мне силы. Я стремился использовать малейшую подробность своего эпического путешествия, каждую ниточку, каждый стежок. Ничто не должно было пропасть даром.
– Его имя? – потребовал я.
Сарацин попытался вспомнить, возможно, он не был даже вполне уверен, что ему говорили об этом.
– Не помню… Не могу… – Он был на грани паники. – Кажется, Кристофер. Нет…
– Кристос, – сказал я.
– Где вы жили до того, как прибыли в Бодрум?
– В Германии.
Я прикинул, что, пожалуй, он не врет. Это место должно было находиться где-то поблизости.
– Как долго вы там жили?
– Два месяца.
– На какой улице находилась мечеть, которую вы посещали?
– Вильгельмштрассе.
– В каком городе?
– Карлсруэ.
– Как звали трех иностранцев, убитых вами на Гиндукуше?