— Ваше сиятельство! — тихо сказал Романов. — Унтер-офицер Никитин первым бросился в ложбину, подставить свою спину под пушки. И, единственный, погиб там. Колесо вдруг сорвалось, а подхватить не успели.
Мадатов скрипнул зубами. Как же в этом перепачканном от отчаянной старательности он не узнал храброго и веселого мушкетера, с которым уже два года без малого ходил по всему Закавказью! Но сейчас, перед тремя тысячами глаз нельзя было выказывать ни злости, ни слабости.
— Слава Никитину! И вечная ему память! Но что же — с ним и песни все закопают?! Кто был рядом с Никитиным? Запевай!
Где-то в середине строя приосанился, расправил грудь такой же молодцеватый унтер, каким помнил Валериан покойного Никитина, и повел над головами солдат чистым высоким тенором:
Четко отбили шаги выстроенные повзводно колонны, и сотни голосов радостно и согласно повторили последние строчки:
Генерал-майор князь Мадатов толкнул вперед трофейную лошадь и вполголоса подхватил припев, хорошо известный всему Кавказскому корпусу:
Примечания
1
Накидка на седло.
2
Кавалерийская кобура.
3
В девятнадцатом веке — укатанная дорога, убитая щебнем.
4
Заранее отмеренные дозы пороха в полотняных мешочках.
5
Сигнал сбора рассеянным всадникам.
6
Гусарское седло.
7
ebooksa