Сиверсия

Доски, заготовленные для ремонта моста, они приладили к бревнам так, что получился трамплин.

– Виктор, если ты хочешь сделать то, о чем я думаю…

– Выбора нет!

Чаев побежал к машине, выбросил на дорогу сумку Сибирцева.

– Давай вброд! Если перепрыгну, сядешь!

Включив заднюю передачу, он погнал назад, навстречу преследователям.

Остановив «Ауди» метрах в двухстах от приближавшихся машин, он торопливо перекрестился, погладил баранку и со словами: «Ну, не подведи, старушка!» – рванул с места.

Дорога шла чуть в горку. В дрожащем, неверном свете фар проем моста казался подозрительно узким и близким. Чаев вжал в пол педаль газа, прицелился машиной точно по середине. Шелест дороги на секунду стих. Тишина резанула по ушам.

«Ну!»

Удар о дорогу. Скрежет подвесок. Рывок вперед. Летящий в лобовое стекло знак на деревянной треноге. Скрип трещин, змеями расползающихся по стеклу.

Чаев обернулся.

Две машины замерли у обрыва. Хлопнули одна за другой дверцы. В свете фар замельтешили фигуры бегущих к реке людей.

Чаев повернул ключ в замке зажигания, нервно хохотнул. Двигатель молчал.

– Ну, давай, зараза! – зло бросил он, врезав кулаком по рулевому колесу.

Из темноты вынырнула фигура автоматчика, чьи-то руки грубо схватили, бросили на землю. Властное: «Лежать!» Нога, обутая в ботинок военного образца, больно давит на шею. Чей-то негромкий голос:

– Ничего водилу себе Брюс нашел, да?! Виктор Чаев, господа! Профессиональный автогонщик. Знакомьтесь! Неудивительно, что он так лихо ушел от нас, сделав, как щенков, – искренне восхищался Осадчий.

Сильные руки подняли с земли, поставили на колени. Чаев поднял голову, посмотрел на говорившего.

Это был абсолютно лысый крепкий человек, с запасом жизни лет на сто. Он стоял рядом, на расстоянии вытянутой руки.

– Никита, по обычной схеме? – спросил у Осадчего тот, кто держал Чаева.

«Обычная схема… Значит, в расход…» – удивительно спокойно подумал Чаев.