Сиверсия

– Куда это он? – Гордеев обернулся к притихшим ребятам.

– Вторая у него. Резус отрицательный. Поехали, – хмуро ответил Орлов.

Места, чтобы прилечь, в скорой не было, и Лавриков примостился прямо на холодном полу, полусидя, полулежа, пристроив руку на узеньком сиденье рядом. Скоро начала легонько кружиться голова, стало подташнивать. Он закрыл глаза.

– Гребаная нищета! – не выдержал, выругался врач. – Не могут районную больницу оснастить, так хотя бы вертолет на подхвате бы держали. Чиновники в казино за ночь просаживают аккурат цену вертолета! Их бы из хоромов, белоснежных, сюда, на ледяной пол буханки…

Щелкнула, прошуршала прикрепленная к нагрудному карману куртки рация:

– Женя, «Первая» на связи.

Лавриков взял рацию, поднес поближе к губам.

– Четвертая бригада. Женя Лавриков. Кто на связи?

Снова шорох помех и искаженный эфиром голос:

– Андрей Маховиков. Женя, что случилось?

– Андрей, вы на Рублевке работаете. Мы у Волоколамки. Везем ребенка. Травматическая ампутация кисти. Нужен вертолет. Вертолет у вас.

«Женя у нас, как всегда. Сам понимаешь! С самого верху на мозги давят!»

– Андрюха, мальчонка не дотянет. Сплошные пробки. Просили помощи у ДПСников, но нам отказали.

Возникла пауза.

«Жень, отымеют меня…» – сказал Маховиков.

– Андрей…

Лавриков хотел сказать что-то еще, но вдруг перед глазами все стало ослепительно белым, в ушах зашелестели колокольчики, тело заскользило в бездонную блестящую пропасть.

«Четвертая»! Женя! Прием! Женя, ты где? На связь!» – доносилось из рации.

Врач сунул под нос Лаврикову нашатырь и взял рацию в руки.

– Что вы орете?! Сознание потерял ваш коллега! Мы у него крови взяли для ребенка недопустимо много. Вот если бы все вы такими были, как этот мужик…