– Нам, Шершень, повезло. Так вообще-то очень редко бывает, провел прослушивание – и тут же результат.
– Объясняться понятней можешь?
– Сын Гронского Эдуард провинился, нагрубив репетитору по английскому языку.
– Какой сейчас, в каникулы, может быть репетитор?
– Не какой, а какая. Женщина, судя по всему, немолодая, зовут Валентина Ивановна. Фамилию Гронский не называл, да это нам и не нужно. А почему занятия летом? Потому что Гронский-старший желает, чтобы сын в дальнейшем обучался в Англии, а для этого надо в совершенстве знать английский язык.
– Понятно, – кивнул Шершень и тут же спросил: – Ну, провинился пацан, и что?
– За эту провинность отец наказал его запретом на выезд в город. Поэтому он не выезжал в Москву.
– А теперь, значит, что-то изменилось?
– Да. Эдуард по телефону принес извинения репетитору или репетиторше, за него вступилась мать, Галина Андреевна. Гронский обещал разрешить выезд сыну завтра с 10.00 до 14.00 при условии, что сегодня пройдет тест репетиторши.
– Какой тест?
– Это что-то вроде вопросов контрольной работы. Ты в школе решал задания на контрольных?
– Решал, но больше списывал.
– Это заметно.
Шерстаков сделал вид, что не услышал последнюю фразу грузина, и задал ответный вопрос:
– И что теперь будем делать? Продолжать наблюдение?
– Я думаю, в этом нет никакой необходимости. Лучше начать подготовку акции. Продумать, как работать до мелочей, впрочем, это решать хозяину.
– Шерхан решит, – вздохнул Шершень, – тебя-то он отпустит, а меня заставит сидеть здесь до 8 часов.
– Зачем?
– А просто так. Чтобы, как говорили в армии, служба медом не казалась.
– Ты служил?