— Санек, иди к нам! — окликнул его Агушев, и Зудов, довольный донельзя, направился к тройке Боровикова, располагающейся на камнях.
Ефимов увидел, что некоторые бойцы сразу потянулись к горелкам и провианту, захваченному с собой, неодобрительно покачал головой и громко рявкнул:
— Оболтусы, чего расселись?
— Да мы вот перекусить. — Руслан, не понявший причин неудовольствия старшего прапорщика, показал на продукты, выложенные из рюкзака.
— Вначале переоденьтесь! — приказным тоном посоветовал старший прапорщик и ворчливо добавил: — Вот только заболейте у меня! — После чего он влез в свой рюкзак и начал доставать оттуда сухие вещи.
Конечно, жутко холодно, ветер пробирает до костей. Но лучше разнагишиться до трусов, пять минут подрожать, снять с себя всю мокрую одежду и влезть в сухую, чем примерно через часок двинуть кони от постепенного переохлаждения.
Сергей, щелкая зубами, продолжал раздеваться. Он скинул с себя мокрую тельняшку, тут же надел тонкий джемпер, поверх натянул толстый флис, следом влез в шерстяной свитер, накинул влажную и холодную демисезонную куртку и застегнул ее на замок и пуговицы. Ефимов с минуту постоял, согреваясь, и стащил с себя брюки. Тонкое термобелье он снимать не стал, потому как ноги при восхождении почти не потели, натянул поверх него толстые флисовые штаны, а потом и еще одни, от демисезонки.
Ему сразу стало теплее. Ветер теперь не мог преодолеть все слои одежды и вынужден был лишь с жадностью облизывать щеки людей в поисках тепловой энергии, исходящей от них.
Среди этой ледяной пустыни кошки пригодились спецназовцам в первый раз. С их помощью бойцы целый день вгрызались в лед. Они взбирались на горки, скатывались с них, рубили ступени, вкручивали в ледяную поверхность ледовые крючья и поднимались по отвесным стенам.
На леднике царил холод. Поднявшееся солнце слегка пригрело и вскоре вновь закатилось за хребет. Но люди не мерзли. Олег Анатольевич не давал своим подопечным ни минуты отдыха, ставил перед ними все новые и новые задачи. Впрочем, то же самое происходило и в других группах, занимавшихся по соседству.
Бойцы довольно спокойно воспринимали это постоянное движение. Разумеется, до Ефимова изредка доносилось недовольное бурчание Прошкина, волею судьбы оказавшегося в первой учебной группе. Но Виктор не был бы самим собой, если бы молча сносил все «тяготы и лишения армейской службы».
Незаметно подошло время обеденного перерыва.
— Сорок минут на то, чтобы перекусить, — скомандовал Олег Анатольевич и показал направление движения.
Учебная группа спустилась с ледяной поверхности на каменную осыпь и разбилась на маленькие кучки по два-четыре человека. Ефимов, Трясогузкин и Олег Анатольевич решили обедать вместе. Они не спеша выбрали местечко поудобнее и расселись между камней, выступающих из-подо льда. Все делалось споро. Буквально через пару минут на огне горелки уже кипятилась вода под чай. Мужики не спеша пережевывали сало, принесенное Михаилом, и вели неспешную беседу.
— Олег Анатольевич, а вы так постоянно инструктором и работаете? — нарезая хлеб, поинтересовался Ефимов.
— Нет, что вы. — Олег Анатольевич улыбнулся. — Меня в первый раз пригласили. Я отказываться не стал, согласился. Для меня эти занятия — так, подработка между делом. А лыжный сезон начнется — буду учить частным порядком приезжих кататься.
— Если не секрет, нормально жить этим можно?
— По-разному бывает, когда как, но я зимой без работы не сижу, на хлеб с маслом хватает. Летом иногда группы по горам вожу, но в основном просто калымлю. У меня свой «ЗИЛ‑131», подрабатываю то там, то сям. Вот осенью с отцом очень даже неплохо заработали. За три недели здоровенную кучу груш насушили.
— Вы их как, прямо на солнце сушили?
— Нет, — ответил Олег Анатольевич. — Так груши не сушат. Для этого нужна хорошая коптильня с холодным дымом. Каждую партию долго сушить приходится.
ebooksa