В повести признанного мастера детективного жанра, писателя-юриста Анатолия Алексеевича Безуглова (1928 г.р.) рассказывается о работе московского следователя, выехавшего для доследования обстоятельств гибели молодой женщины в один из алтайских совхозов. Изучая дело, он глубоко вникает в жизнь и быт сельских тружеников, которые помогают ему раскрыть это запутанное преступление.
Анатолий Безуглов
Следователь по особо важным делам
Я всегда завидовал спортивным болельщикам. Завидовал глубоко и обречённо. У них могущественные покровители. О них особая забота. Посмотрите, какие огромные строят для них стадионы, разом вмещающие население приличного города (а то и государства, например Монте-Карло), какие дворцы спорта. Иногда мне думается, что телевидение изобретено специально для них. Не верите-изучите программу телевидения. Редкий день обходится без футбольного или хоккейного матча или там водного поло, борьбы самбо, поднятия штанги… А то выпадет на какое-нибудь число несколько матчей сразу.
Зависть моя оттого не утихает, что у меня тоже есть страсть. И болеет ею не так уж мало людей. В том легко убедиться: попробуйте достать билет в Большой театр, когда партию Жизели исполняет Бессмертнова, а в «Спартаке» танцуют Максимова и Васильев.
Но что может сравниться с ощущением, когда ты, сжимая в руках драгоценный клочок простой бумаги, проходишь сквозь строй неудачников в ворота твоего храма!
И становишься, как правило, свидетелем единственного, неповторимого! Я уже не говорю о самой обстановке: торжественное ожидание чуда, непередаваемое волнение присутствия.
Вот почему я просто не мог не послушать Кибкало в «Женитьбе Фигаро», не имел права.
В Центральной театральной кассе билетов, разумеется, не было. Я попытал счастья в кассах Большого театра.
С таким же успехом.
И вот пришлось встать засветло, взять такси (метро ещё не открылось) и подъехать к кассам Большого театра. Водитель, узнав, куда везёт столь раннего пассажира, посмотрел на меня подозрительно. А когда увидел толпу таких же «ненормальных», как я, сочувственно покачал головой.
Потом-волнения: будут ли билеты? Билеты были, только на спектакль, который состоится через три недели.
Но и это считалось удачей…
В день спектакля я был «при параде» с самого утра. Потому что за шестьдесят минут, разделявшие окончание работы и начало спектакля, немыслимо слетать от Кузнецкого моста, где моя служба (Прокуратура РСФСР), до Бабушкина — места моего жительства — и обратно в центр. Благо от моего учреждения до Большого театра десять минут ходу. Все шло но расписанию.
В четыре позвонила Надя, справилась, не отменяется ли поход.
Надя работала рядом. Дом моделей. Моё первое (очень хотелось бы, чтобы и последнее) «случайное» знакомство.
В ресторане ЦДРИ. Сколько раз мы передавали друг другу дежурное обеденное меню, прежде чем я решился заговорить о чем-либо, не имеющем касательства к бульону с пирожком и бифштексу.
У неё, оказалось, тоже было желание свести более близкое знакомство. Но почему-то оно шло по линии, которую я долго не мог взять в толк. Моя собеседница все время сбивалась на разговор о том, что какое-то СМУ постоянно роет траншею возле их дома и портит телефонный кабель.
Я намекнул, чю простое человеческое общение лучше телефонного. Она же твердила о своём: о кабеле, о СМУ…
Объяснилось все неожиданно: Надя принимала меня за работника связи. Да, были времена, когда прокурорская братия носила погоны. Теперь же наш удел
— скромные звёздочки в петлицах.
ebooksa