Маленькую, пятьдесят грамм. — Станислав низко наклонился к тумбочке и долго возился там, перебирая вещи. — Куда-то девалась…
— Ладно, бог с ней. В пути он не просил вас о чем-нибудь, не интересовался чем-либо?
— Вроде нет.
— Хорошо. А теперь вопрос о другом. Когда вы пришли к Залесским утром девятого июля, не припомните, что было в кухне? Вы ведь прошли через неё?
— А что там могло быть?
— Какие вещи, что где лежало…
Коломойцев посасывал трубку, так и не выпустив её изо рта после того, как изобразил «сэра Джеймса».
— Было прибрано. Стол пустой. Что ещё, что ещё… Какие-то вещи на табуретке.
— Какие именно?
— Точно не помню. Кажется, плащ. Нет, старая куртка.
И шляпа. Когда мы сидели с Валерием и ждали милицию, я, помню, вертел её в руках…
Значит, убийца сложил чучело на табуретку.
При составлении протокола я особое внимание уделил описанию внешности ночного гостя. Предстояло составлять фоторобот…
Меня смущало, что Залесский скрыл от Станислава знакомство с «коробейником».
«Ищенко объяснила это тем, что незадолго до того у приятелей была небольшая размолвка. Выяснилось, что Коломойцев только что закончил картину для клуба. Пейзаж. Колхозное поле. Работу принимал завклубом. Ципов сказал, что Стасик поспорил с Валерием насчёт каких-то денег.
Когда Серафима Карловна изучила в районе некоторые документы, оказалось, что Коломойцев через Юрия Юрьевича (а значит, и Залесского) получал аналогичные заказы в других хозяйствах. Счета оформляли через бухгалтерию как за текущие производственные работы.
Это уже было серьёзное нарушение. И не подготовить представление в райком я не имел права. Я знал, что не для того приехал в Североозерский район. Однако это уже было моё, следователя, дело.
Да, милую компанию сколотил вокруг себя Залесский…
Я свёл в Североозерском РОВДе двух шофёров-Коломойцева и Веселаго. При их помощи был составлен словесныи портрет и фоторобот таинственного гостя Залесских.
На этот раз очень пригодился художественный навык и глаз Станислава. Особенно при монтаже фоторобота.