Это была ложь. Сначала она куда-то заходила с Иваном. Но, прежде чем Лев смог продолжить расспросы, Раиса поправилась:
— Нет, не так. Обычно я прихожу сюда сразу же после работы. Но сегодня у меня была назначена встреча, вот почему я немного задержалась.
— Встреча?
— Прием у врача.
Раиса улыбнулась.
— Я собиралась сказать тебе об этом, когда мы останемся одни, но, поскольку ты первый заговорил…
— Сказать мне о чем?
Анна встала.
— Хотите, чтобы мы ушли?
Лев жестом попросил мать вновь сесть за стол.
— Пожалуйста. У нас нет никаких секретов. Мы — одна семья.
— Я беременна.
Льву не спалось. Он лежал без сна, глядя в потолок и прислушиваясь к ровному дыханию жены, которая прижалась к нему не из какого-то чувства близости, а просто неловко повернувшись во сне. Она всегда спала очень чутко и беспокойно. Достаточная ли это причина, чтобы отречься от нее? Он знал, что да. Он даже знал, как это следует изложить в рапорте: «Не может спокойно отдохнуть и расслабиться, ей снятся кошмары: мою жену явно мучает какая-то тайна…»
Он мог переложить ответственность за проведение расследования на плечи другого оперативника. Он мог внушить себе, что предвзято относится к следствию. Он находился слишком близко к объекту слежки. Но любое расследование подобного рода могло прийти лишь к одному-единственному выводу. Дело было уже заведено. И никто не посмеет возразить против презумпции вины.
Лев встал с постели и подошел к окну в гостиной, из которого открывался вид не на город, а на многоквартирный дом напротив. Перед ним была стена с окнами, и лишь в трех из них еще горел свет, всего в трех из целой тысячи или около того, и он подумал, какие же заботы не дают спать тамошним жильцам. Он вдруг ощутил странное чувство родства с этими тремя прямоугольниками желтого света. Шел четвертый час утра, час арестов — самое лучшее время, чтобы схватить человека, вырвав его из объятий сна. Люди чувствовали себя уязвимыми, сбитыми с толку и растерянными. Неосторожные замечания, вырвавшиеся у них в тот момент, когда оперативники вламывались в их дома, часто использовались против подозреваемых во время допросов. Не так-то легко сохранять благоразумие, когда вашу жену волокут по полу за волосы. Сколько раз Лев выбивал двери ударом каблука? Сколько раз он смотрел, как супругов стаскивают с постели, светя фонариком в глаза и заглядывая под сбившиеся ночные рубашки и пижамы? Сколько раз он слышал, как смеялись оперативники при виде гениталий? Скольких людей он лично стащил с постели? Сколько квартир он перевернул вверх дном? А что сталось с детьми, которых он удерживал на месте, когда их родителей уводили прочь? Он не мог вспомнить. Он постарался забыть их имена и лица. И слабая память пришла ему на помощь. Неужели он сам взрастил ее? Быть может, он принимал амфетамин совсем не для того, чтобы повысить работоспособность, а для того, чтобы лишиться воспоминаний об этой самой работе?
Среди оперативников большой популярностью пользовался анекдот, который они могли рассказывать безнаказанно. Лежат в постели муж и жена, и вдруг их будит резкий стук в дверь. Боясь худшего, они встают и целуют друг друга на прощание:
Попрощавшись, они открывают входную дверь. А на пороге стоит насмерть перепуганный сосед, коридор за его спиной полон дыма, а потолок уже лижут языки пламени. Муж и жена улыбаются и благодарят Бога: это всего лишь пожар. Лев слышал несколько вариантов этого анекдота. Вместо пожара были вооруженные грабители или врач с дурными новостями. Раньше он весело смеялся, уверенный в том, что с ним такого никогда не случится.
Его жена беременна. Менял ли что-либо этот факт? Он мог изменить отношение его начальства к Раисе. Она никогда им не нравилась, поскольку никак не могла родить Льву ребенка. В нынешние времена этого ожидали и даже требовали от супружеских пар — у них обязательно должны быть дети. После миллионов, павших на войне, дети превратились в общественную обязанность. Почему Раиса никак не могла забеременеть? Этот вопрос подтачивал их брак. Единственный ответ заключался в том, что с ней было что-то не так. В последнее время эта проблема обрела еще большую остроту: его все чаще спрашивали об этом. Раиса регулярно ходила на прием к врачу на консультации. Их сексуальные отношения были исполнены прагматизма, их подстегивало оказываемое на них давление со стороны. Ирония судьбы не осталась Львом незамеченной — как только начальство добилось своего и Раиса забеременела, оно пожелало видеть ее мертвой. Быть может, ему стоит доложить о том, что она ждет ребенка? Но он отказался от этой мысли. Предатель оставался предателем, и для него не существовало смягчающих обстоятельств.
ebooksa