Впрочем, это я так, для самоуспокоения, потому что выбора мне никто не оставлял.
— Хорошо, — кивнул я.
Тут же встрепенулся Гена, который, так и не разоружившись, сидел на стульчике у двери и пытался разговорить одного из бойцов магини. Как ни удивительно, у него ничего не получилось — тот лишь сердито хмурился.
— Нет, — отреагировала на движение Гены Красотка. — Твой человек будет там только мешать.
Баламут попытался возмутиться, но начавшая командовать чародейка уже обращалась к своему ручному песику:
— Витя, останешься здесь, с машиной.
— Но я могу пригодиться! — возмутился Витюша.
— Нет, — на этот раз очень мягко повторила магиня, хотя это касалось только ее интонации. Глаза смотрели жестко. — Вне города ты бесполезен.
Ряженый боевик явно хотел возразить, но в комнате чуть похолодало, и он тут же, стукнув зубами, захлопнул рот.
Я даже не понял, что она сделала. Впрочем, ощущение неполноценности рядом с истинными магами у меня, похоже, уже входит в привычку.
Гена опять яро занялся украшением меня как новогодней елки, так что пришлось обламывать его и оставлять в оружейке половину предложенного железа. Если уж головорезы Красотки не справятся, мне останется только сложить лапки и покорно дожидаться своей участи.
Чуть подумав, я все же снял с жилетки эфирную фанату и сунул ее за голенище левого берца. Гена лишь одобрительно хмыкнул.
Баламут вообще вел себя на удивление мирно и в нашу компанию не набивался. Тут одно из двух — либо он впечатлился мощью команды магини, либо…
— Гена, скажи мне, партизан ты доморощенный, собрался сесть нам на хвост?
— Нет, — буркнул мой друг, не глядя мне в глаза.
— Баламут, ты же помнишь, что мне врать бесполезно?
— А что мне делать? — вспылил бывший штурмовик, не привыкший отсиживаться в тылу. — Ждать, пока тебя там пришибут?
— Гена, а если бы я напросился с тобой на штурм блатхаты?
— Послал бы на фиг, — тут же ответил мой друг.
— А если бы понял, что я все равно попрусь следом?