Адмирал

– Пожалуй, хорошо было бы привлечь в армию побольше людей с вашими генами.

Двери лифта открылись, и мы не без труда запихнули в кабину НМС-модуль (его пришлось слегка наклонить). Подъем продолжался всего несколько секунд.

Едва успели открыться двери, как в комме раздались крики. Салмагард мгновенно вылетела из лифта, оставив меня наедине с ношей, вес которой, даже на антигравитационной платформе, оставался весьма солидным. Я выровнял платформу и поплелся следом.

Дейлани пыталась утащить Нилса от трех ксеносов. Один из них был настолько огромен, что занимал почти весь коридор, но и двое других были достаточно велики, чтобы сгодиться для ночного кошмара.

Все трое наступали. Нилс был ранен – и на полу, и на белом вакуумном костюме виднелись пятна свежей крови.

Салмагард выскочила между людьми и ксеносами и вскинула руку с ганрайским пистолетом. Она выстрелила в ближайшего из них, который с пугающей быстротой приближался к ней. Реактивная пуля, предназначенная для использования внутри космических кораблей, разбилась о панцирь чудовища, не причинив ему никакого вреда. А оно, похоже, и не заметило выстрела. И ведь это было одно из тех, что поменьше. У Салмагард непроизвольно дернулся глаз, и она отступила на шаг.

Я помог Дейлани подтащить Нилса обратно к лифту, но бегать наперегонки с этими тварями, да еще в столь тесном закоулке, нечего было и думать.

Салмагард, судя по всему, твердо вознамерилась отразить нападение.

Она отступила еще на шаг и, направив оружие в переборку, быстро выстрелила несколько раз подряд. Мне сначала показалось, что она стреляла не целясь, но оказалось как раз наоборот: все выстрелы были идеально меткими. Большая панель отвалилась от стены и повисла, раскачиваясь, на одном креплении, явив на свет перепутанные провода и трубы. Салмагард, очевидно, не увидела того, что ей требовалось – она точно так же отстрелила панель на противоположной стене, а потом сделала завершающий выстрел.

Произошло нечто вроде небольшого взрыва, и коридор заполнился обжигающе горячим паром. Я поспешно активировал шлем, а Дейлани, наклонившись, закрыла у энсина лицевую пластину. Затем мы втащили его в лифт, все так же занятый НМС-модулем. Дейлани вытолкнула платформу с ее грузом, и она, ударившись о переборку, поехала наискосок по коридору. Салмагард на ходу выровняла ее направление, нырнула в лифт и, дернув за ручку, закрыла дверь.

– Вниз, – сказал я, вновь открывая шлем, и мы тронулись с места. – Получилось?

Салмагард кивнула.

Я переключился на Нилса. На спине у него оказались серьезные ожоги, в центре каждого из которых находились раны, похожие на глубокие проколы. Белый скафандр был измазан кровью. Вид у парня был ужасный; его вакуумный спецкостюм «решил», что не следует тратить время на ремонт разрывов – сначала нужно лечить хозяина.

– Нам нужно в лазарет.

Насчет пара Салмагард, конечно, придумала здорово. Гениально. Атмосферы на этой холодной планете не было, и потому вряд ли местная жизнь могла в ходе эволюции развить в себе защиту от жары.

Мы с Дейлани ввели Нилса в ганрайский лазарет – медико-биологическую лабораторию – и обнаружили там не меньше дюжины тварей. Некрупных – до метра в размахе лап. Все они сидели на стенах и потолке. Мы с лейтенантом замерли на месте, преградив путь Салмагард.

– По-моему, мы их разозлили, – сказал я ей.

– О, Основатель!.. – Нилс зажмурился.

Салмагард тянулась на цыпочках, пытаясь заглянуть через наши плечи. Разглядела тварей на стенах и жестом велела нам отойти с дороги. Мы попятились. Кровотечение у Нилса не прекращалось. Это было плохо.

Один из ганрайских скафандров, которыми мы недавно пользовались, лежал в нескольких метрах от двери. Салмагард метнулась к нему и поспешно принялась одеваться. Он более-менее подошел ей по размеру. Она герметизировала шлем и сняла с предохранителя укрепленную на запястье сварочную горелку.