Адмирал

– Адмирал, вы понимаете, что если мы так поступим, то попадем прямо в руки ганрайцам?

– Это как-нибудь обойдется. Нам ведь предстоит иметь дело с колонистами, а не солдатами. Если хоть немного повезет, нас примут как потерпевших аварию путешественников, которыми мы и являемся.

– Но не стоит ли нам подготовить какой-то план на этот случай? Пусть это ваши соотечественники, но они-то могут этого не знать. Так что у вас оснований для тревоги ничуть не меньше, чем у нас. – Она была не на шутку пропитана пропагандой и всерьез считала, что люди, с которыми нам предстоит встретиться, поведут себя крайне враждебно, хотя, в действительности, от ганрайских колонистов следовало ожидать растерянности и любопытства. Они встревожатся. Они могут даже арестовать нас. Но Дейлани воспринимала их исключительно как будущих врагов, хотя ожидать от них чего-то по-настоящему плохого не следовало.

Эти практиканты учились во время войны. Им усиленно вбивали официально утвержденное на военное время, очень далекое от доброжелательного, отношение к Содружеству. Империя предпочитала изображать Содружество испорченным обществом, пронизанным безумием, что, откровенно говоря, частично соответствовало истине. Пропаганда также постоянно напоминала, что королевства предпочитают вести войну силами наемных армий, а это, с эвагардской точки зрения, считалось неприличным.

Но из всего этого отнюдь не следовало, что эти колонисты будут походить на бешеных зверей и расправятся с нами при первой же встрече.

– Все равно мы не сможем сражаться с целой колонией, даже если бы сочли это нужным, – сказал я. – Тем более что у нас перемирие. Это такие же люди, как и вы. Только правит ими не императрица, а их короли. Они строят уродливые космические корабли и не придают ДНК такого значения, как имперцы, но цивилизованы ничуть не хуже нас с вами. Все будет хорошо. И все-таки, как далеко мы сможем улететь на этой птичке?

– Обычный радиус действия – около двух с половиной тысяч километров, – вздохнув, сообщила Дейлани. – Так что получается тысяч пять.

– Не так уж и много… – Хотя объяснение такому ограничению имелось: флаер должны были запускать со стратегического носителя.

– Если мы отключим стелс-систему, высвободится кое-какой резерв. Если будем придерживаться самого экономичного скоростного режима – еще, – продолжала Дейлани. – Но здесь нет атмосферы, так что как взлетим, так взлетим. Нельзя рассчитывать ни на планирование, ни на управляемый безмоторный спуск. Приземляться нужно будет до того, как выработается вся энергия.

– ИИ предупредит нас. И не позволит грохнуться с небес. Итак, сколько же нам удастся наскрести со всей возможной экономией?

– Я думаю… если вы сможете взлететь на этой штуке… если мы не ошибемся с направлением… даже в самом лучшем случае нам не хватит километров пятьсот-шестьсот. И посадка, вероятно, будет не самая мягкая.

– Проклятье, самую малость не хватает.

– И все равно, остается слишком много. На словах-то может показаться, что не так уж и далеко, но пешком топать неделю, даже больше.

– Да, но не настолько далеко, чтобы нельзя было что-то придумать.

– Даже при здешней силе тяжести пройти столько – нереально. Мы ведь даже местности не знаем. – Она усмехнулась. И опять мне было нечего сказать ей в упрек – даже за это сопротивление. Вряд ли перспектива дальнего полета наугад, а потом еще и длительного пешего перехода в неизвестных условиях могла бы обрадовать хоть кого-то.

– Силы духа у нас хватит, – сказал я, всей душой надеясь, что это правда.

– Возможно. А вот кислорода – вряд ли, – возразила Дейлани.

Теперь уже я принялся расхаживать взад-вперед.

– Вы уверены? В корабле полно воздуха – с лихвой хватит, чтобы добраться до места. Неужели мы не придумаем, как взять с собой сколько надо?

Комм отчетливо донес до моего слуха негромкий стон.