— Нет, просто я каждое утро делаю зарядку, — совершенно серьезно ответил чародей. — Сто отжиманий, сто приседаний, сто упражнений на пресс и пробежка каждый божий день… хотя долго бегать я уже давно не могу. Легкие из-за постоянного курева — и близко не в нужной кондиции. А кондиционера у меня, кстати, отродясь не было.
— Что ты?.. А, не важно, куда делась эта собака? С нашим экс-инквизитором на спине?
— А ты ничего странного в этом граффити не замечаешь?
Аня внимательней посмотрела на разукрашенного стену. Да вроде ничего необычно. Обычная современная наскальная живопись. Разе что эти стилизованные пухлые буквы смахивают на…
— …Демонические руны, — закончила ведьма мысль вслух. — Это магическое построение.
— Ага, «врата Птолемея».
— Что еще за «врата»?
— Колдовской аналог «незримой тропы». Позволяет сжать пространство в десятки раз. Это, конечно, не мгновенное перемещение, как в «промышленной телепортации», но все равно очень быстро. И никакого вреда для психики, зато.
— И далеко он так мог уйти? — обреченно вздохнула Анна.
— Двести метров — предел, что для построения, что для заклинания. Впрочем, ему этого с головой хватит, чтобы преодолеть полицейский кордон и скрыться.
— За ним мы последовать можем?
— Не-а, построение одноразовое.
— Вау, потрясно. Идеальный гамбит, значит, да?
— Ну слушай! Откуда ж мне было знать, что он не только каким-то чудом успеет накарябать сложное и мощное теургическое построение, создающее джинна, но еще и окажется конченным ублюдком, создавшим себе инугами — цепного демона пса, на котором, собственно, и свалит красиво через заранее подготовленные «врата Птоломея», потому что гвардия Сида какого-то хрена вмешается в самый неподходящий момент.
— Да, кстати. Какого черта они вообще тут забыли?!
— Поинтересуюсь этим вопросом у Дариуша при первой же возможности.
— ТА-ДАМ! Он испарился! — полувопросительно воскликнул Марсель, неспешно подходя к товарищам.
— Ага, и у нас снова ни собачьего дерьма нет, — поморщилась Аня.
— А вот это не совсем правда. У нас есть место преступления.
— О-о, лед тронулся, господа присяжные-заседатели?