— Последним он явно в хозяина пошел.
— Да иди ты.
— Правда, ты не упоминал, что он стал нэкоматой.
— Да как-то запамятовал. Это в начале зимы случилось. Как демон-хранитель он еще совсем зеленый. Даже говорить пока не научился.
На какое-то время кухню заполнило теплое, уютное молчание старых друзей.
— Значит, вендиго, говоришь? — перешел к делу Дариуш.
— Агась.
— Хорошо, — вздохнул инквизитор. — Я поставлю это дело повыше в очереди, раз уж ты просишь. Но, сказать по правде, у нас тут очередные сектанты-фанатики пытаются призвать «дьявола» низших кругов. Так что доберемся мы до твоих вендиго еще не скоро.
Анджей замер, не донеся чашку до рта и напряженно спросил:
— Насколько все хреново?
— Ну, «хреново» — понятие растяжимое…
— По десятибалльной шкале. Если один это «возможны множественные смерти», а десять — «тот случай, когда мы познакомились».
— Думаю, на троечку. Мы их почти прижучили. Но все равно не только мои гончие, но и Отдел расследований, и даже штурмовые группы заняты по горло.
— Спасибо, что приехал.
— Да ладно, — махнул рукой Дарикш. — Говорю же — мы их уже почти прижучили.
— Но что прикажешь делать девчонке? Сам знаешь, вендиго так просто не отступают от намеченной жертвы.
— Ну, можешь сам ей помочь?
— Прикалываешься? Я еще с последнего дела запасы не восполнил! Тату бесполезно до следующего полнолуния, — Анджей поднял левую руку. — «Кольцо четырех» все еще в шкатулке, на зарядке. Да и вообще я не думаю, что у Кинги найдется еще триста злотых, чтобы заплатить мне.
— А по ее квартире не скажешь, что она бедствует.
— Она ей в наследство досталась. И коммуналка сжирает половину ее зарплаты.