Храм Вечного Огня,

– Хорошо, – прошептал юный маг, лицо которого даже в профиль стало напряженным и сосредоточенным.

В ходе открытия портала моей обязанностью было контролировать психическое состояние каждого участника команды, и в первую очередь Димки, который в тот момент как раз шарил своим сознанием в межмировом эфире, ощупывая тугие нити-связи, соединяющие этот мир с его соседями. Напрямую к Димкиному сознанию я подключаться не стала, оставаясь где-то в стороне и сзади, но при этом внимательно наблюдая за всеми его манипуляциями. Вот он выбрал одну из нитей и, зачерпнув у Ники немного энергии, осторожно потянул ее на себя. Нить заколебалась и стала медленно подаваться, после чего прямо над полупритухшим костром появилась матовая сфера, примерно метр в диаметре. Вот колебания нити постепенно успокоились и муть внутри сферы начала рассеиваться, показывая полуденный пейзаж какой-то пустыни, лежащей под грязно-голубым небом и сплошь покрытой красноватыми песчаными барханами. В принципе, это мог быть любой землеподобный мир, ибо пустыни в таких мирах совсем не редкость, но какое-то тягостное ощущение опасности говорило о том, что это не так. Каждый из нас пятерых, смотря в это межмировое окно, видел свою часть пейзажа, и то, что видел капитан Серегин, ему категорически не нравилось.

– Закрывай эту штуку, Колдун, – крикнул он, вскакивая на ноги и беря меч Ареса наизготовку, – закрывай ее немедленно!

То ли Димка не понял, что ему кричат, то ли в растерянности промедлил, но несколько секунд спустя через эту дыру в наш мир всунулась огромная голова хищного динозавра-тираннозавра, ну или какого-то чудовища, сильно напоминающего эту ужасную тварь. Анастасия испуганно заверещала, отодвигаясь назад, а Ника тут же вскочила на ноги, машинально формируя в руках огненный шар. Если она шарахнет своим шаром по этой голове, то изжарится не только тварь, но и все мы, здесь сидящие.

Но поскольку портал находился очень низко над землей, почти касаясь ее нижним краем, то огромному пожирателю мяса пришлось в буквальном смысле встать раком, чтобы попробовать дотянуться до добычи. Эта неудобная поза его и подвела, не давая возможности стремительно атаковать. Пользуясь вынужденной неуклюжестью твари, Серегин, оставаясь еще вне ее досягаемости, наискось рубанул мечом Ареса по этой морде, рассекая ноздрю и верхнюю губу вместе с десной. Брызнул фонтан крови, тварь заревела и чуть отпрянула. В этот момент Димка, наконец, опомнился и разорвал связь миров. Портальная сфера стремительно съежилась в точку – примерно так же, как гас экран на старых советских телевизорах, почти у самого основания перерубив шею ужасающей твари похлеще, чем иной гильотиной для рубки стальных листов. Рев мгновенно прекратился, ибо легкие с голосовыми связками у динозавра остались в том мире, а огромная голова со стуком упала к нашим ногам ужасным трофеем.

– Ничего себе – сходили за хлебушком, – громко сказал Серегин, убирая в ножны возбужденно звенящий меч Ареса, – так и заикой на всю жизнь можно остаться. Колдун, я же кричал тебе – вырубай!

На самом деле он выразился куда энергичнее, но я не буду приводить здесь его слова, дабы бумага, на которой они будут напечатаны, не покраснела от смущения и стыда.

– Да, Димитриос, – строго сказала Кибела, – я же говорила тебе, что надо быть осторожным. Соседние миры очень опасны, и это – чуть ли не самая безобидная тварь из тех, что могли проникнуть через такую большую дыру.

– Извините меня, пожалуйста, Сергей Сергеевич, – виновато повесил голову Димка, – просто я не сразу понял ваш крик, а потом немного замешкался. Я больше так не буду.

Я уже было хотела вступиться за Димку, но капитан Серегин тяжело вздохнул и махнул рукой.

– А, ладно, – сказал он, – первый блин всегда комом. Любой из нас мог прервать процесс, и я в том числе, но все мы растерялись, даже такие опытные бойцы, как я и Кобра. Я схватился за меч, который мог только обозлить эту тварь, а Кобра за свой огненный шар, который мог сжечь всех нас. Тщательнее надо, товарищи, тщательнее.

И давайте закончим на сегодня. Поздно уже. Следующее испытание этого заклинания назначим на завтрашнее утро, и первым делом Колдуну надо будет потренироваться в открытии маленьких смотровых глазков, через которые мы сперва сможем обозреть местность и решить, подходит она нам или нет. Все, товарищи, ужинать и спать. И пожалуйста, во избежание негативных нюансов, не рассказывайте Елизавете Дмитриевне о том, как я по-дурацки храбро рубил эту тварь по морде мечом. Лишнее это.

День пятидесятый, Полдень. Лагерь отряда капитана Серегина возле контейнеровоза.

Капитан Серегин Сергей Сергеевич.

Вместо недели или десяти дней после уничтожения херра Тойфеля мы задержались в этом мире почти на две недели. За это время нам удалось полностью закончить подготовку к выступлению в поход. Во-первых, бывшие «овечки», которых набралось чуть больше трех тысяч шестьсот девиц в возрасте от шестнадцати до восемнадцати лет, полностью прошли реабилитационную терапию «сывороткой № 1», были разбиты на два стрелковых полка и приступили к первоначальным тактическим тренировкам с оружием.

Несмотря на все те улучшения, которые в физическое состояние бывших «овечек» внесла «сыворотка № 1», «супермосин» для их рук все еще был тяжел, поэтому основным их вооружением должны были стать автоматы Мосина-Калашникова и пистолеты-пулеметы Федорова-Судаева. Как сказал отец Александр, выступавший у нас экспертом по этому вопросу – в ближайших двух, а то и в трех мирах, через которые нам предстоит пройти, человечество еще не вышло из фазы холодного оружия. Так что там нам и в самом деле хватит пистолетов-пулеметов, с их дальностью поражения до трехсот метров, и автоматов с дальностью до восемьсот, только изредка потребуется прибегать к винтовкам Мосина с их дальностью прицельной стрельбы до тысячи трехсот метров.

Но все равно боевыми частями эти два полка еще не были, находясь в фазе формирования и обучения, отсутствие вообще хоть какого-то командного состава приводило меня в состояние тихой паники. Одни рядовые, пусть даже обученные и вооруженные, без сержантов и офицеров – это просто толпа, или, в крайнем случае, бродящий по степям Украины партизанский отряд, управляющие структуры которого находятся в состоянии самокристаллизации. Да, в таких случаях жизнь обычно сама выдвигает командиров-самородков типа небезызвестных Стрелкова, Гиви, Моторолы, или если брать ранние периоды той же истории – Буденного, Миронова, Чапаева и многих других, выдвинувшихся в круговерти гражданской войны. Но я сомневаюсь, что надвигающиеся события дадут нам возможность произвести такой естественный отбор без больших потерь, которые нам совсем не нужны. А довести эти два женских стрелковых полка до полной боевой готовности в кратчайшие сроки требовалось позарез, ибо тевтонские добровольцы из СС, подошедшие к нам пять дней назад, и вовсе не вызвали у меня никакого доверия и энтузиазма.

Тевтонский пехотный полк включал в себя двенадцать центурий, спитцеров и восемнадцать арбалетчиков, но численность каждой центурии составляла всего шестьдесят человек. Одна центурия спитцеров и одна арбалетчиков составляли линейную роту, три роты составляли пехотный батальон, которых в полку было всего четыре и еще шесть центурий арбалетчиков составляли резерв. Пехота тевтонов явно была натаскана на борьбу с легкой кавалерий амазонок. Насколько они будут полезны в будущем походе, еще пока неизвестно. Командовал полком гауптштурмфюрер из молодых да ранних. У меня сложилось такое впечатление, что рванул он в этот поход только потому, что уже давно был неравнодушен к милой Гретхен, а когда увидел ее в новом облике, так и вовсе поплыл. Собственно, большая часть солдат и унтеров этого полка еще даже не начинала бриться, а офицеры преимущественно были произведены досрочным выпуском из училищ и были не намного старше нашей Гретхен.

Драгунский кавалерийский полк состоял из восьми эскадронов легкой кавалерии, по сто двадцать сабель, то есть палашей, и представлял из себя наш подвижный резерв. Правда, как и в пехоте, у большинства что солдат, что офицеров еще молоко на губах не обсохло, а язык еще не научился моментально прятаться в задницу при первых признаках настоящей опасности. Это надо же было додуматься – в первый же день задраться с компанией амазонок, загоравших на берегу после занятий в чем мать родила, предложив им банально «перепихнуться». В результате во исполнение заветов сенсея Кобры юные нахалы были банально биты до бесчувствия голыми руками и ногами – и не помогли ни короткие мечи, ни эсесовские кинжалы. Собственно, те, кто вздумал хвататься за колюще-режущие предметы, получили не только синяки и ссадины, но и по паре переломов на долгую память. Хорошо, что хоть обошлось без большой бучи, ибо настроения молодых волчат остудили как нацеленные на их лагерь турели штурмоносца, так и пулеметы с винтовками амазонской роты, которая мгновенно экипировалась и вооружилась, готовая к бою, точнее, к истреблению молодых недоумков, вздумавших крошить батон на дочерей Кибелы и учениц самой Темной Звезды.

Совсем другое дело представлял из себя рейтарский полк, в составе которого так же было восемь эскадронов, но по шестьдесят всадников. Эти битые жизнью и амазонками вислоусые мужики в возрасте тридцать плюс повидали в жизни много такого, что молодежи еще и не снилось. Командовал полком некий штурмбанфюрер (майор) Гапке, которому Гретхен при встрече с визгом бросилась на шею. Как выяснилось, еще совсем недавно этот Гапке командовал личным эскортом магистра Густава де Мезьера в чине старшего фельдфебеля… Но любящий папа попросил старого волка присмотреть за своей непутевой дочерью, и вместе с билетом в один конец навесил на него для полного счастья еще и майорские погоны вместе с должностью командира рейтарского полка.