Самая продвинутая у нас в этом деле Лилия, но и она сказала, что ни за что не взялась бы за задачу магического модифицирования человеческого организма. Во-первых, это неэтично; во-вторых, случайно можно создать такое, что потом и за тысячу лет не расхлебаешь. Короче, хоть воины из лилиток получились хоть куда – попадись мне тот маг, который все это придумал, взял бы его за причинное место и трахнул головой обо что-нибудь твердое, чтобы не издевался над человеческой природой. Но маг тот давно помер, так что придется трахать (исключительно головой об дерево) только его последователей и прочих эпигонов.
Но об этом позже, а пока вышли мы всей магической пятеркой, с отцом Александром и Лилией в придачу, к дорогим гостьям и предложили пройти им пройти через ворота, да по дороге во внутренний город, для того чтобы внутри Башни Власти, как и положено высоким договаривающимся сторонам, провести переговоры о развитии наших дальнейших отношений. Надо сказать, что наше предложение немало их удивило. Как оказалось, внутренний город был для лилиток табу даже в самые лучшие времена гоморрианской империи, потому что местные, нетрадиционно ориентированные маги за людей не считали тогда и не считают сейчас никого, кроме себе подобных содомитов – ни остроухих лилиток, ни нормальных женщин (их тут называют круглоухими), ни даже мужчин с нормальной сексуальной ориентацией, которых презрительно называют Производителями и всячески третируют. Ну, пусть не обижаются – теперь мы их будем третировать, низводить и курощать.
Короче, после того как Предводительницам дали отхлебнуть магической воды из фонтана, а потом усадили в общий круг на подушки перед уставленным блюдами ковром, переговоры прошли в самой благостной и задушевной обстановке, какую только можно представить. Удалось договориться по всем интересующим стороны вопросам:
Во-первых – о союзнических отношениях в борьбе против содомитян, которых дикие лилитки называли «нижними людьми». И правильно. Содомитян нам здесь не надо ни под каким соусом. В случае подхода крупных контингентов нас предупредят, а с мелкими дикие лилитки справятся сами.
Во-вторых – о свободном доступе лилиток (что их больше всего интересовало) к нашим молодым людям для осеменения и размножения. Мы договорились, что такие встречи будут происходить в специально выделенном для этого месте, снабженном специальным оборудованием для взаимного ухаживания (дискотека), откуда каждая договорившаяся пара будет самостоятельно удаляться на ближайшую свободную ферму для претворения в жизнь осеменительной программы.
В-третьих – мы снабжаем кланы диких лилиток мясом динозавров (пока эти животные не пуганы огнестрельным оружием, убивать их легче легкого), а они за это выделяют нам контингент для вербовки на постоянный контракт. В основном это могут быть девочки-подростки, которых так и так съели бы собственные «сестры» в период голодухи. Тут надо пояснить, что дичи в этих краях много, но ее большая часть лилиткам банально не доступна. Крупные особи слишком хорошо защищены от их оружия и сами довольно агрессивны; а мелкие настолько шустры, что по ним хрен влупишь. Так что лилитки в основном роют ловчие ямы, а когда в них никто не попадается, то с голодухи жрут друг друга, уменьшая таким образом количество едоков. Тут вообще в пищу идет любое мясо, за исключением самого старого и протухшего. Инферно, оно и есть инферно.
Подозреваю, что под этим соусом к нам сплавят фактически человеческие отходы, но, как и в случаях с амазонками, то, что плохо в здешних кланах, нам может подойти просто наилучшим образом. Кстати, клан Айны пошел к нам на службу в полном составе, ибо после случившихся с ним в прошлом неудач сократился до четырех взрослых женщин, у которых на шее висело никак не меньше полутора дюжин девочек-подростков и детей самого разного возраста. Айна сказала, что если бы мы не начали их немедленно подкармливать, то большая часть этих малышей была бы убита и съедена уже в ближайшее время. Короче, с одной стороны, обуза, а с другой, пополнение – не только нам в боевые части, но еще и Птице, вокруг которой собрался настоящий детский сад. Придешь к ней в Башню Мудрости и отдыхаешь душой, глядя на играющих малышей. Особо забавно наблюдать, как годовалая дочка Анастасии наперегонки ползает по теплому полу с двумя своими сверстницами из лилиток. Кстати, Лилия сказала, что, по ее мнению, острые уши лилиткам маги-селекционеры приделали совсем не случайно, желая получить маркер, по которому они могли отличить обычных, не модифицированных женщин от своих боевых изделий.
Решился вопрос и с обслуживающим контингентом для будущего ссыльнопоселенца Зевсия, который пока дрых в своем стасис-коконе. Тут требовался целый клан, но Айна от такой чести отказалась, сказав, что в ее клане слишком мало взрослых женщин для самостоятельного существования, и она лучше пойдет с нами по мирам. Взамен себя и своих сестер она выставила другой клан, живший в глубине леса на берегу большого озера – он был немного многочисленней клана Наблюдателей, а их Производитель уже состарился и почти ничего не производил. Я объяснил тамошней Предводительнице, что наш Производитель, конечно, тоже не новый, но зато он считай что вечный, если к нему бережно относиться, и мир тот намного приятнее этого, так как там есть только синее ласковое море, полное рыбы, такое же синее небо, острова с пальмочками, и никаких опасных животных – курорт да и только. Про бутылку Мебиуса и прочие топографические коварства того мира мы упоминать не стали, ибо для этих лилиток это не имело никакого значения.
Получив согласие Озерного клана, мы тут же собрали пятерку, и, следуя указаниям отца Александра, пробили канал в тот мир, переправив в него самораспаковывающуюся стасис-капсулу с Зевсием и его будущий гарем. Перед отправкой я еще раз вызвал к себе Геру, спросив, не желает ли она после короткой процедуры освобождения от Афининого заклятия последовать за своим мужем, но получил короткий и емкий ответ, посылающий к воронам (по-русски на три буквы) меня, Зевсия и любого, кто еще раз задаст ей этот вопрос. Это дамочка совсем не собиралась провести остаток свой вечности в компании остроухих дикарок и мужа-неудачника, приговоренного к вечной ссылке. После этого мы закрыли портал, и о таком боге, как Зевсий, за пределами того мира-ловушки можно было забыть навсегда.
У тевтонов дела тоже шли вполне себе ничего – не пользующиеся успехом ни у амазонок из роты спецназа, ни у будущих «волчиц», они весь свой пыл и жар обратили на диких лилиток, разбрасывая среди них разумное, доброе, вечное – то есть свой генофонд. Лилитки не возражали; и на так называемом танцполе, где дамы снимали себе кавалеров для быстрого перепиха, всегда было не протолкнуться от желающих «сладкого» остороухих диких дам.
У тевтонов на «танцы» отпускали только самых отъявленных отличников боевой и политической подготовки, а на случающихся время от времени «самоходчиков» фельдфебели интенсивно воздействовали с помощью обычных в тевтонской армии телесных наказаний и нарядов на разного рода грязные работы. Правда, пока мы стояли в этом заброшенном городе – с его самоочищающимися сортирами и самоподметающимися дорожками, и где каждый дом был буквально набит бытовой магией – с грязными работами у тевтонских фельдфебелей было не очень, но они не унывали, возмещая этот недостаток слишком изнеженного места дополнительной строевой подготовкой и копкой канав сразу за городом, где уже не было никаких заклятий, при этом бесхитростно командуя: «копать вот отсюда и до обеда».
Параллельно с тевтонами работал отец Александр. Кроме того, что он читал им проповеди, неизменно вызывавшие самое чуткое внимание слушателей, он еще готовил среди них своих помощников – ротных и эскадронных капелланов и полковых священников. Кстати, одной из тех, кто ходит на эти занятия для будущего священства, является наша старая знакомая Гретхен. Теперь ее идеей фикс стало спасение своих соплеменников от рецидива нацизма, комплекса расового превосходства и ничем не обоснованного оскорбительно-пренебрежительного отношения к людям другой расы, веры или пола.
Мы уйдем, а церковь – православная по всем своим признакам – в этом мире после нас останется. Ведь должен же кто-то руководить процессом изжития содомизма, направлять его в нужное русло, а также окормлять как тех, что спасает этот мир от ужасного греха, так и тех из спасаемых, кто не замешан в мерзостях и продолжит свое существование. В принципе, я не уверен, что у тевтонов получится хоть что-то примерно благообразное, но по крайней мере отец Александр пытается вывесить им флажки, за которые они потом ни ногой, ни даже взглядом; но тут по идее нужен еще один такой адепт, который бы вправлял мозги самым буйным, низводил их и курощал – без этого идея не выглядит особо долгоиграющей.
Когда я сказал об этом отцу Александру, тот только пожал плечами, сказав, что Отец не совершает чудес по требованию, а превращение обычного человека или даже священника в адепта – это как раз чудо. Но работа над этим вопросом идет, и Отец наш Небесный вроде бы обещал, что все разрешится в самом лучшем виде, хотя и весьма неожиданным образом.
Разрешился и вопрос с топливом для грузовиков от учебной роты майора Половцева, которые носили чисто русское название «Медведь». Гефестий, прибывший по вызову из мира «Подвалов» (пока еще это было несложно сделать) сперва уяснил, что от него требуется; а когда выяснилось, что требуется не пищевой алкоголь, а топливо для машин, пожелал немедленно взглянуть ему сии агрегаты. Ну, так фанат же техники, ептить. Короче, своего он добился, получив возможность вместе со штатным водителем облазить сверху донизу один такой «Медведь», под капотом у которого оказался не турбодизель (как я предполагал ранее, услышав от майора Половцева о турбине), а очень мощный, экономичный, легкий и компактный турбовальный двигатель, примерно как на танках Т-80, но только вчетверо меньшей мощности. Ну так и грузовик не танк, и огромная мощность свыше тысячи лошадей ему просто не нужна.
– Хороший агрегат, но только уж чересчур мудреный, – одобрительно сказал Гефестий после осмотра, вытирая промасленной тряпкой мозолистые руки, затем почиркал карандашом по бумаге и самостоятельно покинул этот мир через свой персональный мини-портал. Бог он, в конце концов, или не бог.
Вернулся Гефестий только дней через пять в сопровождении бородатых полуголых мужиков (в которых даже завзятый диванный интеллигент за пару стадий сразу же узнал бы кузнецов) и горой всяческих металлических деталей, из которых вместе с помощниками и водителями машин начал монтировать бродильно-перегонную установку. Насколько я понимаю, дело тут не обошлось без магии, потому что потреблял этот агрегат любую измельченную биомассу (измельчитель прилагался) которую требовалось сперва сбродить в огромных бронзовых чанах (шесть штук для непрерывности цикла), а потом, перекачав зловонную массу в перегонный агрегат, осуществить ее перегонку на топливо. То, что получалось в итоге, имело зеленовато-сизый цвет, консистенцию примерно как у растительного масла, отвратный сивушно-спиртовый запах, но при этом горело не хуже бензина и на ура воспринималось турбинными двигателями «Медведей».
– Это не пить, – назидательно сказал Гефестий принюхивающимся водилам, – ибо есть иад! Окочуритесь быстрее, чем сделаете глоток. То, что турбине здорово, то человеку смерть. Понятно, мазута?
Те в ответ только дружно закивали, но раз до сих пор из них никто не помер, то значит, было понятно. Или они не на себе эксперименты ставили, а на тевтонах? Тогда почему никто не бегает и не кричит, требуя привлечь к ответственности злобных отравителей? А может, наши отечественные Кулибины и сумрачные тевтонские гении уже скооперировались и нашли способ очистки этой отравы до приемлемых кондиций? Вот это хуже всего – только мне пьяных русско-немецких посиделок не хватало, с последующим мордобоем стенка на стенку…
Потом выяснилось, что да, нашли такой способ. Но только обращаться к тевтонам нашим светлым головам совсем не потребовалось. Ларчик открывался просто – вода из фонтана с полным набором регенерирующих и защитных заклинаний выжигала из «топлива» все токсичные компоненты. При этом реакция шла так бурно, что если влить в топливо магическую воду, то вскипевшую смесь просто выплеснет в морду экспериментатору. Работать требовалось осторожно и не спеша, с постоянным помешиванием; при этом обезвреженная смесь, потеряв четыре пятых своей крепости, все равно сохраняла отвратный вкус и запах, и требовала еще одной перегонки на нормальном самогонном аппарате и очистки готового продукта активированным углем. А без этого иад не иад, но рвотное средство – это точно. Без тошноты и не взглянешь. Но ведь водилы народ ушлый и технически подкованный – они и аппарат соорудят, и активированный уголь добудут, ибо стремление выпить в русском человеке неистребимо. Пришлось ставить на часы рядом с аппаратом и складом готового продукта абсолютно непьющих амазонок – и лишь после этого проблема развития в наших рядах алкоголизма, по крайне мере, на какое-то время, была снята. Правда, я пока не знаю, что будет, когда мы спустимся в долину, где наверняка по ходу будем натыкаться на винные склады местных. Маги и их прихвостни тоже выпить не дураки, и мне не хотелось бы, чтобы ради поддержания приличного поведения моих солдат пришлось выпускать в землю прекрасные столетние вина.
ebooksa