— Это перевалочный пункт… — задумчиво протянул я. — Значит, готовится нападение. Пока будем бегать туда-сюда, они успеют собраться и вдарить по нам. Мне не нравится такой вариант, Борборыч! Мы сможем этот лагерь взять?
— Сможем, наверно, — кивнул рейд-лидер. — Вот только не днём, а ночью. Используем эффект внезапности. И попробуем тихо вырезать дозорных… если они будут.
Весь вечер мы готовились к нападению в стороне от лагеря, чтобы нас не обнаружили раньше времени. Только пара человек постоянно следила за врагами, сидя на деревьях. Сам лагерь напоминал собой очень вытянутый и крайне неровный шестиугольник. В стенах было двое ворот, которые никак не закрывались. Шалаши бандитов, в каждом из которых жило по четыре-пять человек, располагались пятью группами, как секции на панцире черепахи. Между ними на свободных участках стояли тремя группами клетки для рабов — всего двадцать штук. А в самом центре находился исполинский по своей площади навес, куда стаскивались все припасы.
— Делаем так, — стал разъяснять свой план Борборыч. — Делимся на пять групп. В двух — самые сильные бойцы. Всего три десятка, их поведут Филя и Барэл. За третью и четвёртую группу — по десять человек в каждой — отвечаем я и Тубик. В пятой группе, которую поведёт Мадна, будут девушки и самые наши неопытные бойцы. Первыми заходят моя группа и группа Тубика: идём с разных ворот. Наша задача — тихо устранить дозорных и страдающих бессонницей. Если мы не справимся — отступаем. Если справимся, берём на себя небольшие скопления шалашей с юга. В это время по нашей отмашке стартует группа Мадны. Ваша задача — незаметно успокоить рабов, чтобы молчали! Барэл, Филя, вы заходите последними и берёте на себя все шалаши на севере. Действуем тихо и быстро… Чем больше вырежем до того, как нас раскроют, тем легче будет в конце боя.
Я старательно спал до самого штурма, набираясь бодрости и восстанавливая выбитые похмельем очки жизни. А проснувшись, решительно потратил пять из десяти свободных очков характеристик, вбив их все в силу. Визуально я стал похож на себя самого примерно на пятнадцатом уровне, но что толку смотреть на внешность? Зато теперь я быстро двигался и больно бил.
Глубокой ночью мы выдвинулись на позиции напротив ворот. Моя группа и бойцы Тубика заняли направление на восток. Ну а Борборыч и Барэл встали с юго-запада. Вскоре Тубик со своими бойцами подбежали к стене с разных сторон от входа и, перейдя на тихий шаг, стали подкрадываться ближе. Два дежурных о чём-то лениво переговаривались, стоя у прохода. Ни один, ни второй даже вскрикнуть не успели, когда на каждого навалилось по пять человек.
Вскоре ребята Тубика скрылись в глубине укрепления, а мы продолжили ждать. Первая часть плана Борборыча могла с треском провалиться, если бы кто-то обратил внимание на ругань одного из дежурных в центре лагеря. К сожалению, его не удалось завалить тихо. Но лагерь спал, а крикливый недобиток был последним… Дальше в лагерь проскользнули девушки, а следом — пошли мы.
По всему лагерю тлели угли костров, а в деревянных клетках столпились едва проснувшиеся рабы и с тревогой смотрели на нас. Система снова отказывалась развеивать трупы до конца боя, поэтому убитые бандиты всё ещё немым укором лежали на земле, истекая кровью…
Я торопил своих гвардейцев как мог… Диверсантами мы были неумелыми, так что в лагере то и дело раздавались какие-то вскрики, всхрипы и всхлипы… То проснувшиеся рабы, не разобравшись в ситуации, начинали лопотать, то неаккуратно нанизанные на копья бандиты пытались предупредить своих. Поднять тревогу могли в любой момент — стоило лишь кому-нибудь невовремя проснуться.
Действовали мы просто: тихо входили в шалаш, двое-трое бойцов протыкали врага копьём, а один зажимал рот. Лежанки у бандитов находились близко друг от друга, поэтому пришлось следить, чтобы противники не слишком сильно дёргались. В моём исполнении всё было ещё проще — враги в большинстве своём умирали, даже не успев проснуться.
В этот раз закон подлости оказался на нашей стороне и работал против наших врагов… В общем, мы успели вырезать половину лагеря, прежде чем раздался истошный крик: «Нападение! Вставай!». Вопли быстро прервались, зато бандитский лагерь проснулся. Враг, которого я собирался пронзить, открыл глаза, заорал во всё горло и попытался откатиться. Ему это не помогло — копьё воткнулось в спину, пробив его насквозь и сняв все жизни.
Из шалаша я выскочил уже с булавой наперевес.
«Нападать на спящих?! Да где тут героизм?!» — возмутился овцебык.
— Всё подлое я сделал копьём! — успокоил я тренера. — А честно драться буду булавой!