Когда исполин повернулся к третьему танку, шагая сквозь шквал болтов, дабы вонзить свой клинок в блок двигателя, призывник вновь побежал.
Каким-то образом он избежал бесчисленного множества форм смерти, которая рассекала, взрывала и била по разрушенным укреплениям. Наконец Кацухиро достиг хребта из распаханной земли, в которую превратилась первая линия обороны, и рев крылатого гиганта стих, эхом отдаваясь где-то позади. Сквозь огненные вихри призывник увидел величественный портал Врат Гелиоса.
От внешних же укреплений ныне почти не осталось следа.
Врата находились всего в нескольких сотнях метров, но были плотно закрыты. Кацухиро заковылял к ним, истратив остатки сил и не зная, что делать дальше. Если он приблизится, то погибнет под вражеской бомбардировкой – впрочем, в любом случае, выхода у него не было: недалеко от ворот одна из огромных осадных башен приближалась к стене, и у призывника не было никакой надежды проскочить мимо нее.
«Вот бы прожить еще хотя бы одну минуту и перевести дух…», – подумал солдат. Еще одно мгновение, еще одно биение сердца – вот и все, о чем он мог просить и чего мог желать…
К Вратам Гелиоса со всех сторон стекались разрозненные выжившие – небольшая доля от первоначального числа новобранцев, посланных оборонять внешние укрепления, но многочисленная в абсолютных цифрах.
И тогда произошло чудо.
Многотрубные горны, словно оркестр, издали предупреждающие сигналы. Огромные затворы в петлях врат со скрежетом разомкнулись, отодвинулись и поднялись. Скрипя металлом, ворота распахивались – сначала медленно, но затем по мере того, как их колоссальная масса ожила, они пришли в движение с удивительной скоростью.
Свет хлынул из-за открытых створ, и огонь вражеских орудий ударил в портал, пойманный пустотным щитом, раскинувшимся над аркой. Фигуры – маленькие, точно муравьи – выстроились позади сверкающей «Эгиды», встав на линию огня. Все они были транслюдьми: их желтые доспехи отливали золотом в свете города. Рядом с ними встали танки и дредноуты, что оказывали поддержку в борьбе с врагом, который неумолимо продвигался к вратам.
– Мужчины и женщины, верные Империуму! – прогремел могучий голос, усиленный воксом. – Спасайтесь! Следуйте под защиту Императора – у вас есть три минуты!
Бегущие солдаты издали крик отчаяния. Измученные, они удвоили свои усилия и побежали через поле смерти, надеясь спасти свои жизнь.
Стена Дневного Света, секция «Гелиос», 15-ое число, месяц Квартус
Зубья цепного топора прорычали у лица Ралдорона на расстоянии меньшем, чем толщина волоса. Капитан отклонился назад и рубанул вниз силовым мечом, отсекая топорище от оружия Пожирателя Миров, и оно отлетело, все еще вращая зубьями. Легионер-предатель ударил Ралдорона кулаком в лицо, вдавив шлем в щеку, и схватился с ним врукопашную. В ответ на это Кровавый Ангел воткнул болт-пистолет в шейное сочленение доспеха противника и нажал на курок, опустошив магазин в голову безумного сына Ангрона.
Оттолкнув обмякшее тело воина, Первый Капитан двинулся дальше.
На стене находилось несколько десятков Пожирателей Миров, и еще больше десантных капсул ревели в небесах. Тем же временем приближалась и последняя из осадных башен – ей оставались лишь какие-то десятки метров до укреплений. Верхний ярус конструкта оказался выше зубцов стены, а подъемный мост держался на ржавых цепях толщиной с ногу титана и уже был готов опуститься. Ее размер был нелеп и настолько велик, что башня просто не должна была существовать… и все же существовала.
Легионеры Гвардии Смерти тем временем открыли огонь по стене прямиком с усеянной зубцами верхней палубы.
Внутри осадного конструкта было достаточно места для сотен легионеров. Трудности, с которыми ранее столкнулись Кровавые Ангелы, побледнеют, если башня подойдет вплотную к Вратам Гелиоса.
Всего из вражеского лагеря выдвинулось три циклопических сооружения: два из них уже были охвачены огнем, подбитые орудиями Дворца, но ничто, казалось, не могло остановить третье.
На подкрепление немногочисленным Повелителям Ночи, оставшимся на стене, пришли Пожиратели Миров. Они сражались с поразительной жестокостью, не думая ни о тактике, ни о самосохранении, но впадали в исступление, как только их «Когти Ужаса» цеплялись за зубцы крепостных стен. «Эгида» ослабла до такой степени, что десантные капсулы теперь падали в город, врезаясь в шпили ульев и приземляясь на площадях: через противовоздушную оборону пробилось не так уж много воинов, и их не хватило бы для самостоятельного продвижения по Дворцу, но они устроили кровавую бойню как среди солдат, так и среди гражданских, прежде чем были истреблены резервами, призванными для обороны стены на время главного штурма, но были отвлечены на стороннюю задачу.
На ретинальном дисплее Ралдорона взвыли руны, отмечающие жизненные показатели его воинов, когда вокруг него начали погибать легионеры первой и четвертой рот. Тейн тем временем перевел орудийный огонь на башню, и его люди вступили в перестрелку с Гвардией Смерти, которая заняла позиции на верхней палубе.