— Шутишь, да? Ну давай тогда вместе шутить!
Грюм исчез и вернулся через минуту с ведром. Ледяной поток обдал меня с ног до головы. Вода промочила одежду, затекла за шиворот и прибила к голове растрепанные волосы.
— С юмором у тебя хреново, но всё равно спасибо! — Крикнул я, собирая стекающие ручейки в жмени. — От жажды погибал, а тут целое ведро!
— Ты просто слишком глуп, чтобы понять тонкость моей шутки! Спокойной ночи, придурок!
Утром я очнулся с ясным осознанием того, что новый день может стать для меня последним. Раньше материя всегда играла для меня роль спасательного круга, а сейчас превратилась в якорь. Энергетическое поле вымывало энергию. Материи ничего не оставалось, кроме как черпать силы из меня, а во мне их было немного. Голод, обезвоживание, вывихнутое плечо, разбитый лоб и безостановочная дрожь от холода. Хренова вода, которой я выпил всего-то полторы жмени, размочила дно колодца. Перекатываясь с одной ягодицы на другую, я облепился в грязь. Стал похож на заготовку для глиняного кувшина и потяжелел раза в полтора.
Дрожащими пальцами дотянулся до сочленения между последним и предпоследним кольцами колодца и попробовал зацепиться. Фаланги пальцев утопли внутрь на треть сантиметра. Я вцепился в них, точно рысь в кору дерева, и оторвался от земли. Онемевшие пальцы продержали меня в воздухе три секунды. Если постараться, то продержусь десять. Но как перескочить полутораметровое расстояние с одного кольца на другое?
Несколько часов я предпринимал жалкие попытки подняться. Согрелся. Один раз в колодец заглянул стражник, но лишь с сожалением хмыкнул, глядя на мои старания.
Прошел день. Лучше не стало. Внутри что-то защемило от мысли о том, что Башмак уже может быть мертв.
Сложив булыжники на дне так, чтобы разместиться на них, не касаясь промозглой земли, я лег и посмотрел на небо. Розовые мазки краски на сером фоне. Закат закончится через пятнадцать минут, и моё окно во внешний мир вновь станет черно-белым.
— Живой?!
Не знаю, сколько раз мне задали этот вопрос, но как минимум трижды я слышал его во сне, а уже потом осознал реальность. Пошевелился и повернул голову.
— Живой, — ответила за меня Табиа. — Держи! Это поможет!
Рядом со мной упал сверок. Оборвав бумажную обертку, я достал охапку листьев. Они походили на листья лопухов, свернутых пополам. Отдавали чем-то медицинским вперемешку с болотом. Отщепил кусочек и прежде чем закинуть в рот, растер в ладони. Запах усилился, на подушечках пальцев остались темно-зеленые разводы.
— Поможет, что? — Переспросил я. — Поскорее сдохнуть?
Табиа смотрела в колодец, опираясь на полусогнутые руки. Услышав мои слова, распрямила локти и чуть приподнялась над дырой.
— Неплохая попытка, милашка, но я так и так скоро кони двину, — сказал я и швырнул листья на землю.
Дурёха приперла мне токсичные растения. Не смертельно опасные, но если прибавить к моему состоянию отравление средней тяжести, то этого хватит.
Ослабленный мозг прокручивал в голове загустевшую мыслительную кашу. Зачем ей это? Вроде нормально общались, а тут…
— А! — Вскрикнул я, а Табиа в ответ шикнула, призывая быть тише. — Значит я прошел проверку?
— Можно и так сказать, — ответила она, и на дно упал ещё один сверток.