По крайней мере, девочка со мной. Что бы там она ни вычислила, Эпштейну она ничего не скажет».
Купер последовал за девочкой и оказался в кабине лифта. Здесь не было ни кнопок, ни тем более контрольной панели. Да и произнесенное миллиардером словосочетание «комната отдыха» могло быть кодом. Чем-нибудь вроде «камерой для допросов».
«Билет уже куплен. Время отправляться в путь».
Пока двери лифта закрывались, он увидел Шеннон, глядевшую на него через плечо: в глазах ее было что-то непостижимое.
Стоя затем в крошечной кабинке напротив Милли, он вгляделся в ее лицо. Девочка казалась такой потерянной, что Купер на время даже забыл о своих проблемах. Во скольких встречах, где обсуждались сделки на миллиарды долларов, она принимала участие? Как много раз ее дар приводил к чьей-либо смерти? Подобный груз мог стать непосильным даже для солдата. А она была лишь маленькой девочкой.
– Все нормально, все хорошо, – сказала Милли.
Купер удивился, о себе она или о нем:
– Уверена?
– Да, конечно.
Купер дернул плечами:
– Замечательно. Если ты так говоришь.
И снова лифт двигался так плавно, что было не понятно, поднимается он или опускается. Ну разумеется, лифт шел вниз, на какой-то подземный этаж. Десятью секундами позже двери кабины отъехали. Они оказались в подвале, где не было ни света, ни растений, ползущих по стенам.
– Иди же, – велела Куперу Милли.
– А ты со мной не пойдешь?
Она покачала головой, по-прежнему глядя в пол:
– Иди до конца коридора. Там будет дверь.
Пожав плечами, Купер вышел из лифта.
– Будь осторожен, – сказала ему вслед Милли.
– Почему?
Девочка ответила не сразу. Затем заложила локон за ухо и, отстраненно и печально глядя на него, произнесла: