– Ты о чем?
– Дело личное.
– Ну так не тяни, говори.
– Ты знаком с моими детьми.
– Конечно. Тодду сейчас должно быть… восемь?
– Девять. Но речь сейчас идет о моей дочери Кейт. Сегодня утром ее матери позвонили из Аналитического. По всей видимости, в школе с ней что-то произошло, и теперь аналитики из нашего ведомства – чтоб их! – требуют досрочного прохождения ею теста.
Питерс непонимающе моргнул:
– Но это же обычная процедура, Ник.
– Проблема в том… – Купер, набрав в грудь воздуха, выдохнул, – что в данном случае необычная.
– Она мозган?
– Да.
– Ты уверен?
– Да.
Директор вздохнул. Снял очки без оправы и потер пальцами переносицу:
– Н-да.
– Я прошу тебя об одолжении.
Питерс водрузил очки на прежнее место. Взглянул на Стену стыда, а именно на фотографии Джона Смита, склонившегося над микрофоном.
– Странно, не правда ли? Совсем недавно родители едва ли Богу не молились, чтобы их ребенок родился сверходаренным, а теперь…
– Сэр, – перешел Купер на официальный тон, – я знаю, о чем прошу, и делать это мне крайне неприятно, но ей только четыре года от роду.
– Ник. – В тоне Питерса послышались нотки упрека.