Лучший мир

Вот он. Женский туалет находился там, где и показывала карта. Шеннон толкнула дверь и вошла внутрь. Зеркало, две раковины, пять кабинок, слабый запах испражнений. Она вошла в среднюю кабинку и заперла дверь.

Сев на унитаз, она стащила с себя сапоги и поставила на пол. За ними последовало платье. Из сумочки она достала легкие джинсы и натянула их на себя. Плотно уложенная шелковая блузка помялась, но это не имело значения. Лучше всего были серебристые туфли без каблуков, в которых она чувствовала себя прекрасно после идиотских сапожек. Затем Шеннон отстегнула пластиковые заколки и сняла парик. Накладные светлые волосы, платье и очки сунула в сапоги, – когда будет выходить, выбросит их в мусорный бак.

Теперь необычное. Она открепила от ожерелья самую маленькую сосульку. Кончик иглы миниатюрного шприца сверкнул в люминесцентных лучах. Глядя в зеркальце из сумочки, она осторожно поднесла шприц к брови. Иголки не были ее коньком, но она сжала зубы и приступила к работе. Проколола кожу, осторожно нажала на поршенек, потом вытащила иглу и повторила процесс еще раз на другой брови. Каждой инъекцией она вводила под кожу несколько кубиков физиологического раствора. Будучи ограниченной с двух сторон костями, жидкость могла только растягивать кожу наружу. Больший объем придал бы Шеннон комический вид, но мини-инъекции лишь незначительно изменили конфигурацию лба.

После бровей она занялась щеками. Это было болезненно.

Когда заканчивала со второй сосулькой-шприцем, услышала, как дверь в туалет открылась.

«Изображай аналитика, которая забежала пописать, – сказала себе Шеннон. – Будь сплетничающей секретаршей».

– Мадам? – раздался бесцеремонный женский голос. – Я должна потребовать, чтобы вы вышли.

«Черт!»

Хорошая новость состояла в том, что зашла всего одна охранница, а это означало: они не знали, что Шеннон здесь. Это будет рутинная проверка, служба внутренней безопасности прочесывает и зачищает здание. Однако охранница была вооружена и готова к любому развитию событий. И это было плохо. Шеннон могла за себя постоять, но в схватке один на один с сотрудницей спецохраны ДАР ее шансы не были обнадеживающими.

«Найди способ, малышка. Двигайся, как вода».

– Прошу прощения, – сказала Шеннон, – но, вообще-то, я занята.

Она бесшумно повернулась на унитазе, ощущая его фарфоровый холод через джинсы.

– Я все понимаю, мадам, но мне нужно, чтобы вы вышли сейчас же.

– Вы что – шутите? – Шеннон поочередно поставила ноги сбоку от унитаза. – Я же не могу прерваться посередине.

Охранница переместилась к двери. Шеннон видела носки ее армейских ботинок. Раздался удар по двери. Сильный удар.

– Немедленно, мадам!

– Хорошо, хорошо. Да что такое, одеться-то можно?

Шеннон присела рядом с унитазом, стараясь не думать о том, как часто здесь моют пол, потом изобразила, что отрывает туалетную бумагу.

– Мадам, если вы не выйдете через пять секунд, я вышибу дверь.

Охранница находилась на расстоянии какого-то шага, и Шеннон представляла ее: стоит наготове, оружие в руках, но не поднято, и с этого угла она ничего не увидит.