— А я смогу найти с ними общий язык, — продолжал Чжои. — Я вообще очень способный к языкам — видите, как быстро я научился говорить по-вашему.
— Я не отрицаю твоих способностей, — спокойно, но непреклонно ответил Кийск. — Возможно, что и в самом деле нам будет тебя недоставать. Но я не могу позволить тебе идти с нами по одной, но очень веской причине: я боюсь, что если ты не вернешься, то это может сильно подпортить отношения между драворами и оставшимися землянами. Ведь, когда мы уходили, все были уверены, что, проводив нас до Барьера, ты вернешься назад.
— Только не Люили, — покачал головой Чжои.
— Что?
— Люили знал, что я пойду с вами до конца. Он сказал мне: «Я отправляю тебя с землянами, Чжои, потому что знаю, что рано или поздно ты либо кто-то другой из молодых драворов все равно сами полезете через Барьер. Что ж, возможно, так оно и должно быть. Возможно, снова пришло время для драворов попытаться выглянуть за стены своего мира. Не знаю, к чему это приведет, но, по крайней мере, я рад, что драворы смогут сделать эту попытку не одни, а в сопровождении землян, которые знакомы с тем, что ожидает нас там, и к тому же могут оказаться неплохими учителями. Ты тоже будешь им полезен, поскольку многое из того, что драворы делают играючи, у землян отнимает много времени и сил». Это его подлинные слова.
Чжои по очереди посмотрел на каждого из землян, хранивших задумчивое молчание. Каждый из них по-своему осмысливал только что услышанное, но для всех них было полнейшей неожиданностью то, что старейший дравор, так же как и они, тоже думал о пагубном воздействии изоляции, в которой оказался его народ.
Чжои осторожно попытался проникнуть в мысли землян, чтобы предугадать их решение относительно своей дальнейшей судьбы, но, встретившись с невообразимой путаницей самых противоречивых чувств и эмоций, поспешно ретировался.
«И почему только земляне не могут думать конкретно и ясно, как драворы? — подумал он. — Как будто специально постоянно сами себе создают проблемы».
Не выдержав томительного ожидания, Чжои поднялся на ноги. Свое окончательное и бесповоротное решение драворы всегда излагали стоя.
— Если вы не возьмете меня с собой, я дождусь, пока вы уйдете, и отправлюсь в край дравортаков один, — сказал он.
— Понятное дело, — развел руками Баслов.
— Шантаж в чистом виде, — с серьезным видом произнес Киванов.
Вейзель только усмехнулся.
— Берг! — Кийск, как пистолет, наставил на парня указательный палец. — Головой отвечаешь за Чжои. Не отходи от него ни на шаг, ни на минуту не выпускай его из поля зрения. Даже когда спишь — держи за руку. Если с ним что-то случится, я самолично сдам тебя Люили. Если хочешь узнать, во что он способен тебя превратить, можешь заранее обсудить этот вопрос с Чжои. Понятно?
— Конечно, господин Кийск, — широко улыбнулся Берг.
Он был рад, что Чжои остается в отряде. За несколько дней пути молодые ребята, до этого едва знавшие друг друга, успели сдружиться.
— А ты, Чжои, — палец Кийска нацелился на дравора, — с этой минуты беспрекословно выполняешь все, что тебе говорит Берг. Усек?
Чжои быстро переглянулся с молодым солдатом и, так же как и он, расплылся в улыбке:
— Конечно, господин Кийск!
— И кончайте с этими улыбочками, — с деланой суровостью насупил брови Кийск.