— Ладно, шизофреник, спать будем? — хмыкнув, спросил двойник.
Кийск посмотрел на часы.
— Странное какое-то состояние — ни день, ни ночь. Мне спать совсем не хочется. Могу подежурить первым.
— Думаешь, в этом есть необходимость?
— А ты думаешь иначе?
— Я просто хотел узнать твое мнение. На первый взгляд здесь так спокойно…
Едва двойник произнес эти слова, как с улицы раздался пронзительный женский крик. Взлетев до самой высокой ноты, он продолжал звучать, словно бы сам по себе, отделившись от источника звука.
Вскочив с постели, Кийск подбежал к окну и распахнул его настежь. Крик ударил по ушам. Так громко и ровно кричит только начинающая актриса, бездарно и тщетно пытающаяся изобразить якобы охвативший ее ужас с помощью одной только силы голосовых связок. Или же действительно смертельно испуганный человек, находящийся в состоянии шока.
— Что за черт? — возник за спиной у Кийска двойник.
— Это из дома, в котором живут женщины. — Кийск, не раздумывая, перепрыгнул через подоконник.
— Может быть, сначала спросим у Миста, в чем дело? — спросил, схватив его за руку, двойник. — Что, если подобные концерты у них в порядке вещей? Видишь, никто не торопится на помощь.
Грянул выстрел, и крик оборвался.
Кийск вырвал руку и побежал к дому напротив.
Двойник передернул на автомате затвор и последовал за ним.
Вбежав в прихожую, они увидели обеих женщин.
— Боже мой!.. Боже мой!.. — захлебываясь рыданиями, безостановочно причитала Дакка Лайгет, припав к груди Аники Стрим.
В руке Аники, которой она, успокаивая, обнимала старушку, был зажат пистолет.
— Что случилось? — спросил Кийск.
— Ничего особенного, — спокойно ответила девушка. — Дакку напугал нестабилизированный, заглянувший в окно.
— Вы его убили? — спросил двойник.