Охотники

Я помнил только, что на одной из прогулок по городу Дейв предлагал нам сходить на смотровую площадку «в Рокфеллере».

— Ну, я имею в виду небоскреб «Дженерал электрик» в Рокфеллеровском центре, его еще называют Ар–си–эй. Там есть смотровая площадка, с которой как на ладони виден весь Нью–Йорк.[1]

— Отлично, — сказал я. Мини согласно кивнула. Только Анна смотрела куда–то вдаль. Я потянул ее за рукав куртки.

— Далеко дотуда? — спросила она, не отрывая взгляда от лежащих вокруг тел. Это место гипнотизировало ее, забирало от нас. Я повернулся, чтобы идти.

— Минут пять, если бежать не очень быстро, — ответил Дейв.

Выстроившись цепочкой, мы побежали. Возле двух искалеченных трупов американских военных Дейв перешел на шаг. Я не особо разбирался в военной форме — как впрочем, и Дейв, хотя его отец работал консультантом во время Войны в Персидском заливе. Сложно сказать, кем они были — моряками или солдатами Национальной гвардии: в любом случае, свой долг они выполнили… Неожиданный долг…

С виду казалось, что здания на Мэдисон–авеню почти не пострадали. Снова полил дождь, но никто не жаловался. На пути нам попадались только разбитые и брошенные машины. Людей не было — мы наткнулись лишь на одно тело, но не стали останавливаться. Спасибо, что Дейв постарался пробежать от него подальше.

Когда я успел привыкнуть к трупам на улицах? Интересно, солдаты в Ираке или Афганистане тоже так быстро переставали считать смерть чем–то из ряда вон? Вряд ли. Все же там их окружала жизнь, люди — друзья и враги. И не скажешь, что хуже: ждать, что у любого прохожего может быть спрятана под одеждой бомба, которую он решит взорвать рядом с тобой, или оказаться на нашем месте: убегать от странных зомби, которые хотят выпить твою кровь. Я вспомнил про оставшийся в метро пистолет: может, надо было его взять?

С Мэдисон–авеню мы свернули на Сорок девятую улицу. Наконец–то наши мечты сбылись! Посреди улицы стояли четыре пожарные машины с включенными мигалками, на проезжей части и тротуарах выставлены защитные барьеры… Но через мгновение наступило горькое разочарование. Людей не было: ни полицейских, ни пожарных, ни обычных выживших. Не было даже мертвых.

И все равно, так хотелось, чтобы кто–нибудь вдруг подошел, положил руку на плечо и сказал: «Эй, чего встали? А ну–ка марш в метро ко всем остальным! Чего вылезли на улицу? Все сидят по убежищам». Ведь на экскурсиях нам рассказывали, что в Нью–Йорке более десяти миллионов жителей, а вместе с пригородами — все двадцать. А мы по дороге до вокзала видели не больше нескольких сотен.

Мы обогнули первую пожарную машину — внушительную, с длинными лестницами, выдвигающимися сзади, — и подошли к автобусу Федеральной Спасательной службы Нью–Йорка: координационный центр был напичкан оборудованием не хуже космического корабля — через открытые задние двери виднелись компьютеры, терминалы связи и другие штуки, о назначении которых можно было только догадываться.

— Посмотрю, что там внутри, — сказал Дейв и полез в кузов.

Анна и Мини отошли от машин и спрятались на крыльце Рокфеллеровского небоскреба метрах в двадцати от нас.

Дейв прошел по салону автобуса, уселся на водительское место и стал ловить радиоэфир. Мне показалось, что где–то вдалеке стреляют, но я не был уверен — мешали щелчки радиоприемника и шум дождя. Радио молчало — только иногда прорывались какие–то странные звуки, похожие на стук дятла, и еще странный треск — так обычно дети изображают пулемет, когда играют в войнушку.

— Эфир пустой.

Дейв подошел ко мне с портативным приемником в руке. Мне показалось, он как–то сдулся, стал меньше ростом.

— Радио молчит, — повторил он.

— Ладно, тогда давай поднимемся на крышу и осмотримся, — решил я и махнул рукой девчонкам. Сквозь стук дождя по металлу машин было слышно, как тяжело вздохнул Дейв.

— С девчонками подъем займет много времени. Может, схожу я или ты? Посмотрим, что там, и вернемся? — предложил он.

Я повернулся к Дейву и посмотрел ему прямо в глаза: