Статная женщина в плотном сером пальто и распущенными волосами, смотрит приспустив веки, позади меня разгорается диск солнца, бьющий прямо в глаза. Сам глава клана на фоне жены не производил должного впечатление, будто поставленная на попа бочка. Короткие руки и ноги, коренастое тело и объёмный живот.
Пётр смотрит не на меня, а на Свету, испытующе и долго. Если бы его взгляд имел силу, уверен, вуаль на лице девушки бы задымилась.
— Я буду не первым, кто скажет хорошие слова о Константине, — необычно начал Геннадий. — Но я всё же скажу, как того требует долг. Он был верноподданным империи, показательный и честолюбивый, таких людей мало, жаль, что его больше нет с нами.
— Спасибо, — только и смог выдавить я.
Вся эта церемония начала здорово действовать на нервы. Хотелось прыгнуть к отцу, проверить его состояние, освободить ото сна. Все события происходили в реальности, заставляя думать, что его действительно уже нет.
Моя заминка была интерпретирована по своему.
Чета Ананьевых развернулась, чтобы дать нам пройти, но Пётр остался на месте. Мы замерли, его отец обернулся, видимо, почувствовав, что сына не пошёл вместе с ними.
— Пётр? — позвал он.
— Сейчас, — даже не поворачиваясь, бросил Ананьев. — Света, мы можем поговорить?
— Не сейчас. — тихо ответила девушка, отвечая на мысленный приказ.
Лара почувствовала неладное, беря под локоток тело Светы, чтобы продолжить движение.
— Это важно! — настаивал Пётр, так и не двинувшись с места.
Я поймал взгляд Ананьева старшего, кивая в сторону сына.
— Пётр! Немедленно прекрати! — не удержался Геннадий, чуть повысив голос, чем вызвал волну разговоров среди стоящих близко людей.
— Нам надо поговорить, — не унимался Пётр.
— Уйди с дороги, — буквально прорычал я.
Меня бросает в жар от злости. Как он смеет устраивать такое в день похорон моего отца?! Вся процедура ложная, но это не отменяет факта.
— Света…
— Ананьев, не сейчас. — повторяет сказанное мною мысленно Света.
Плечи Петра опускаются, он вяло сходит с своеобразной тропы, давая нам место для прохода. Но я чувствую внутри него гнев, но гнев мешается с надеждой, а затем… происходит озарение.
ebooksa