– Я старалась, – сдержанно ответила Анфиса, отошла к окну и, развернувшись к гостям, оперлась спиной о подоконник.
В долгую паузу было слышно, как жужжит за стеклом муха, но никто, даже болтливый Никита, не пытался нарушить тишину. Вита смущенно перетаптывалась и косилась в сторону, стесняясь присесть. Никита обводил взглядом стены и закрытые шкафчики, но уже не из любопытства, а будто пытаясь придумать следующую реплику. Все его попытки завести с Анфисой дружелюбный разговор разбились о ее холодность. Сама же Анфиса мучительно думала, как поступить. Темнота за окном скрадывала очертания яблони, и на том небольшом кусочке неба, которое можно было увидеть, засияла монетой первая звезда. Выставить за дверь всех «гостей» Анфиса не решалась, тем более что сама же и вызвала Виту. Да и опасалась, что журналист, оказавшись на улице, растрезвонит о «сенсации».
От затянувшейся неловкости их спас Роман. Он вошел на кухню, уже одетый в красную футболку и черные джинсы, и Анфиса невольно задержала на нем взгляд чуть дольше, чем было необходимо. Футболка обтягивала его широкие плечи, а красный цвет ему, брюнету, очень шел. От Романа веяло спокойствием и уверенностью, и Анфиса невольно сама успокоилась. Он обвел глазами собравшихся и кивком поздоровался с Никитой.
– Вот и встретились снова! – широко улыбнулся журналист, но, скользнув взглядом по перевязанной руке Романа, которую он поддерживал здоровой, сочувственно протянул: – Нда… Как это случилось?
– Неудачно искупался. Под водой оказалось… что-то острое.
– Вы знакомы? – спросила Анфиса, уже ничему не удивляясь.
– Можно и так сказать.
Роман перевел взгляд с Никиты на Виту и обратно и строго сказал:
– Надеюсь, все понимают, что в доме Анфисы мы – «гости» нежданные. И что нам нельзя никому рассказывать о том, что мы ее нашли и где. А то…
– Что «а то»? – сощурился Никита.
– А то, что удар левой у меня тоже крепкий, – невозмутимо парировал Роман.
– Ром, – тихо осадила его Вита.
Но Никита уже вскипел:
– Да что вы со мной обращаетесь, как с прокаженным?! Что одна, что другая, что третий! И все потому, что я журналист! Уволенный, между прочим! Так и видите, как я обзваниваю редакции и вызываю сюда всех, кого могу. Черт вас подери! Я вон только ее решил подвезти, – с этими словами Никита кивнул на сконфуженную до румянца Виту. – Все. Доброе дело наказуемо? Расписку вам, что ли, кровью написать, что я не собираюсь сливать инфу про Анфису?
– Тише ты, – цыкнул на него Роман и загородил выход, когда Никита попытался выйти из кухни.
– Дай пройти! Тоже мне, телохранитель нашелся! Я уехать хочу.
– Погоди, не кипятись. Извини, погорячился, – сбавил обороты Роман, но освободил путь.
Никита, однако, задержался.
– Нам нужно решить, что делать.
– А что тут решать? – вздохнула Анфиса и отошла от окна. – Ночь на дворе. Двое из вас после дальней дороги. Третьему вообще постельный режим прописан. Разместимся как-нибудь. В большой комнате – диван и раскладное кресло. В маленькой – только кровать. И она уже занята тем, кому больше всего сейчас нужна.