– Значит, нужно отправить к нему нашего журналиста, раз Никита хвалится, что и немого разговорит!
Анфиса звонко рассмеялась, но, поймав взгляд Романа, замолчала и вернулась к разложенным на столе листам.
– Мне не дает покоя вот этот обведенный красным абзац. Игорь Степанович при тебе не упоминал историю про новобранца-дезертира?
– Вскользь, – соврал Роман, потому что на самом деле этот случай остался в памяти с детства. – Новобранца нашли и вернули в часть.
– А что с ним дальше стало, знаешь?
– Нет.
– Ясно, – вздохнула Анфиса, сложила листы на столе стопкой и отошла к окну.
Отвернувшись, будто ее внимание привлекла яблоня, она обняла себя руками и о чем-то задумалась.
– Что будешь делать? – спросил Роман, переборов внезапный порыв подойти к Анфисе и обнять ее – такой у нее сейчас был беззащитный вид.
– После того, как вы вернетесь в Москву? – уловила она недоговоренность и развернулась. – Не знаю. Возможно, уеду. Возможно, останусь и попытаюсь… Сама не знаю, что попытаюсь. Но мне тут нравится, нравятся люди, с которыми я познакомилась. И если я как-то могу им помочь, то так и сделаю. Твой заказчик переоценил мои силы, если рассчитывал, что я проедусь по аномальным зонам и закрою все порталы. Но в этом месте я могу попытаться что-то сделать.
– В этой истории до сих пор не хватает многих деталей, – сказал Роман после долгой паузы, в которую пытался сдержать негодование в адрес Игоря Степановича, который под видом помощи Анфисе втянул ее в опасное дело.
– Это уже не моя война, Роман, – ответила она устало.
– Да. Это не твоя война.
– Как себя чувствуешь? – сменила тему Анфиса.
– Лучше. После обезболивающего – гораздо лучше.
– Валентина сказала, что тебе нужно лежать. А не участвовать… в чужих войнах, – Анфиса все же улыбнулась, отошла от окна и остановилась напротив него – обманчиво слабая, но на самом деле несгибаемая.
И вот это сочетание в ней хрустальной хрупкости и стальной закалки «пробивало» болевые точки, которых он стремился избегать.
– Лучше сделай, как велела фельдшера, и отдохни, – повторила она. И сделала шаг назад за мгновение до того, как Роман, поддавшись порыву, притянул бы ее к себе, чтобы заглянуть ей в глаза, коснуться губами вишневых губ и шепнуть, что для того и существуют военные, пусть даже бывшие, чтобы защищать хрупких девушек от войн. Но Анфиса отступила, и он так ничего и не сказал. И во двор за ней пошел, понимая, что ей нужная пауза. Вместо этого пододвинул к себе листы и взял телефон.
Делая снимки рисунков и текста, Роман мысленно подводил общий итог. И вырисовывалась нехорошая картина. Сразу в нескольких местах грань между параллелями истончилась настолько, что становились видны населяющие их твари. Эти чудовища пытались прорваться сюда, но пока безуспешно. Хотя иногда им это почти удавалось. И то, что у этих существ совсем не мирные намерения, доказывали нанесенными ими раны.
Еще Роман думал о том, что Анфиса может не только открывать проходы между параллелями, но и закрывать их. Однако сил для масштабной «битвы» у нее сейчас недостаточно. Анфиса не сказала об этом, но Роман догадался, что ее возможности зависят от эмоционального подъема или, наоборот, гнева и страха. Подтверждение тому – остров и успешный концертный тур. Тогда Анфисе хватило энергии и силы, чтобы закрыть огромный портал и вернуть в нашу параллель целый остров. Ее сила в пении. Но, напуганная или рассерженная, она может сотворить и обратное – открыть портал и отправить в другую параллель врагов. Сейчас Анфиса, лишенная прежней жизни, выжженная предательством и запуганная, сил почти лишена. Может, поэтому и сомневается, временно или навсегда закрыла «прореху» на реке.