— Да, — сдержанно отвечал Голицын.
— Тогда можете сказать, какого цвета моя?
— Если вам любопытно… — пожал плечами генерал. — У вас аура усталого человека, светло-желтого цвета, с красной каймой. Но ваша аура тусклая.
— И сколько мне, по-вашему, отпущено богом?
— Это очень деликатный вопрос. Все сугубо индивидуально.
— И все-таки!
Слегка помедлив, Голицын отвечал:
— Мне думается, лет десять-пятнадцать.
— Хм… Значит, поживу еще. В каком звании вы были в царской армии?
— Генерал-лейтенант, — ответил князь с достоинством.
— Вы можете ответить на один вопрос? — прищурился Сталин.
— Разумеется. Думаю, что меня привезли в Кремль именно для этого.
Иосиф Виссарионович улыбнулся:
— Почему вы не уехали за границу? Ведь, насколько мне известно, у вас была такая возможность.
— Я бывал за границей неоднократно… по роду своей деятельности. Но там для меня все чужое! А потом, я всегда хотел служить родине.
— Вы патриот.
— Я вкладываю в это слово несколько иной смысл, — растягивая слова, произнес генерал.
— А вы смелый человек, — сдержанно заметил Сталин, в упор посмотрев на Голицына. И, немного помолчав, добавил: — У вас будет возможность проявить патриотизм. Я предлагаю вам создать военную школу контрразведчиков по царскому образцу. Вы ведь работали против шпионов?
— Конечно!
— Так вот, эту школу можно будет назвать примерно так… Смерть шпионам. Или сокращенно — СМЕРШ. Так вы как, согласны с моим предложением?