Убить Сталина

К неполноценным расам, к коим нацисты причисляли и славян, следовало относиться с особой подозрительностью, ведь каждый представитель этих рас имеет в запасе по дюжине самых разных масок.

Второй был высок, сухощав, с тонкими чертами лица, узким черепом, глаза живые, сообразительные. По своим внешним данным он вполне сошел бы за арийца, не родись он в карельской глуши. Взгляд внимательный, губы плотно сжаты, словно он опасался, что нелепой улыбкой может обидеть присутствующих.

— Они говорят по-немецки? — повернулся Шелленберг к начальнику школы.

— Конечно, господин оберштурмбаннфюрер! В разведшколу оба уже пришли с хорошим знанием немецкого языка.

Губы Пюхавайнена дрогнули, и он заговорил низким невыразительным голосом:

— Мы три месяца жили в Берлине на конспиративной квартире и шлифовали произношение.

Шелленберг улыбнулся:

— У вас почти берлинский выговор.

— Спасибо, господин бригадефюрер!

— Присаживайтесь, товарищи, — указал Шелленберг на свободные стулья. Когда курсанты, нервно шаркнув стульями, устроились за столом, оберштурмбаннфюрер, продолжая играть в радушие, признался: — Никогда не думал, что буду сидеть за одним столом с советскими офицерами.

— Для нас это честь, господин оберштурмбаннфюрер, хотя мы тоже о подобном не мечтали, — тут же ответил Маликов.

— Что может объединить солдат двух противоборствующих армий? Только добрая выпивка! Краузе, у вас найдется что-нибудь выпить? Да покрепче…

— Найдется, господин оберштурмбаннфюрер! — Начальник школы мгновенно поднялся, быстро подошел к сейфу и распахнул его дверцу. — У меня есть очень хороший французский коньяк. Надеюсь, что вы его оцените. — Он поставил бутылку на стол, присоединив к ней четыре крохотные рюмки.

— Позвольте, я разолью, как младший по званию, — вызвался Маликов.

— Пожалуйста, — великодушно разрешил Шелленберг.

— Когда после победы я стану рассказывать в своей деревне о том, что пил за одним столом с самим Вальтером Шелленбергом, то мне просто не поверят.

Коньяк капитан разливал умело. Чувствовалась немалая сноровка. Наверняка он разлил море водки, прежде чем оказался за одним столом с самим Шелленбергом.

— А где именно находится ваша деревня?

— Под Рязанью.

Капитан слегка приподнял голову, и Шелленберг увидел его светло-голубые глаза.