— О Герасимове ничего не известно?
— Пока молчит. Но если бы он появился на нашей территории, то, думаю, нашел бы способ сообщить о себе.
— Что ж, будем ждать.
Как бы там ни было, но «семейная» жизнь понемногу входила в свою колею. С Лидией Петру повезло — мягкая, понимающая, она являлась настоящим воплощением мечты о доме. С такой женщиной жить бы где-нибудь далеко от войны, а не тащить ее через линию фронта в полнейшую неизвестность. Лидия умела чувствовать его душевное состояние и старалась, как это могла бы сделать только жена, с которой прожил в браке не один год жизни, отвечать его настроению.
Стараясь не смотреть на Лидию, Петр собрал свои вещи, аккуратно уложил их в чемодан.
— Куда ты собираешься? — спросила Лидия.
— Грейфе сказал, что нужно мне съездить на фронт. Он покажет мне на месте коридор, по которому мы будем отходить после выполнения операции. А заодно и тех людей, у которых мы остановимся.
— Что это за люди? — В голосе Лиды послышалось беспокойство.
— Я особенно не вдавался в подробности. Но понял, что это еще какая-то довоенная агентура. Надежная, не переживай!
— Почему же тогда Грейфе ничего не сказал об этом мне?
Маврин как можно безмятежнее пожал плечами:
— Видно, посчитал, что это необязательно. Ведь еду-то я всего лишь на несколько дней. Это даже командировкой назвать нельзя. А ты чего, собственно, переживаешь?
— Не знаю, просто у меня как-то нехорошо на душе. Предчувствие, наверное.
Маврин поставил чемодан, притянул женщину к себе. От аккуратно ухоженных волос дохнуло пьянящим ароматом.
— Да не переживай ты так! Все будет хорошо.
Все-таки женскую интуицию не обманешь. Лидия чувствует, что все не совсем так, как он говорит. Ладно, разберемся…
Подняв чемодан, Маврин чмокнул Лидию в щеку и вышел. У подъезда его дожидался черный «Мерседес-Бенц». Водитель, откинувшись в кресле, дремал. Взять да гаркнуть ему в ухо: «Русские в городе!» Пусть знает, что не стоит расслабляться.
Курт оказался гораздо более чутким, чем показалось поначалу, — едва Маврин взялся за ручку дверцы, как он повернул ключ зажигания, запуская двигатель.
Маврин сел на заднее сиденье и глухо произнес:
— В госпиталь!