Кольцо

Впереди ждало неизведанное.

Оно часто совсем рядом, в одном шаге от знакомого порога, но мы не хотим его замечать. Почему? Может, мы опасаемся? Или нам лень выбираться из уютной наезженной колеи своего обыденного каждодневного существования? А может, просто некому придать ускорение хорошим пинком… Но оно рядом. В «Красной книге» среди множества изречений многомудрых старцев есть одно замечательное: «Открыв дверь своего жилища, ты можешь ступить на дорогу, ведущую на торжище, но и путь к Роковой горе начинается за той же дверью!» Конечно, фраза эта имеет явный религиозный подтекст, но если его отбросить, то она не станет менее мудрой. Любая дверь — это дверь в неведомое. Вот только чаще всего, открывая её, мы просто направляемся в ближний магазин…

Но сегодня они чувствовали: «Дорога вдаль ведёт…»

Кому-то неизведанное — романтика, а кому-то — предчувствие близкого конца.

Рональд Брендибак, авторитетный учёный, почётный член всяческих академий и т. д. и т. п., ждал своей кончины с минуты на минуту.

Он сидел на левой лавочке у самой кабины, рядом с Тани, и мёртвой хваткой вцепился ей в локоть.

— Рано или поздно на дороге попадётся кочка, — бормотал он, — машина подпрыгнет, и мы все вывалимся под колёса этих бешеных монстров, управляемых сумасшедшими водителями!

— Здесь ведь есть ремень. Пристегнуть вас, мастер Рональд? — участливо предлагала Тани.

— Нет! Если машина опрокинется, я не смогу спрыгнуть и окажусь придавленным. А потом загорится бензин… Я слышал, бывали такие случаи.

Макс сидел рядом с Тани справа, а Дэн и Элле — на лавочке напротив.

На самом деле машина ехала совершенно ровно и не так уж и быстро. Тарк вёл уверенно и очень аккуратно. Они уже проезжали дальние пригороды Мидланда; машин на дороге почти не было, дорога была отличная. Мимо проплывали коттеджи, не избалованные туристами маленькие приморские отельчики, поля.

Тани подтянула свободной рукой к себе сумку, попыталась достать камеру.

Макса в этот момент осенило, и он незаметно что-то прошептал ей на ухо. Она сразу же ухватила суть идеи.

— Профессор Рональд, а давайте я вас сниму. Приедете домой, у вас будет что показать. Я на диск перепишу и вам пришлю потом.

Хоббит скептически проворчал:

— Тани, голубушка! Ты думаешь, я смогу это показать в приличном обществе? Это же документальное подтверждение падения добродетели! Верх сумасбродства!

— Но ведь не обязательно показывать запись как пример для подражания, — вмешался Макс. — Она будет лишь подтверждением вашей компетентности. Уж потом никто не сможет сказать, что вы плохо представляете, о чём говорите.

— Вы иезуит, Макс. Вы убеждаете меня даже лучше, чем я сам себя убеждаю. Ну ладно, снимай! — согласился профессор.

Тани освободилась от хватки хоббита и пересела к мальчишкам, на лавочку напротив. Профессор тут же сжал поручень, идущий вдоль борта, однако приосанился, сделал невозмутимое лицо и наконец-то взглянул вокруг.

Хотя берег и не был виден, скрытый за бором, тянувшимся слева от дороги, но порывы лёгкого бриза доносили ни с чем не сравнимый запах моря, смешанный с ароматом прогретого солнцем соснового леса. Справа раскинулись заросшие высокой некошеной травой луга, изредка перемежаемые крошечными рощами. Пологие холмы дальше от дороги поднимались всё выше и там, вдалеке, были покрыты лесом. Могучие кряжи Синих гор виднелись совсем смутно — далёкими тёмными верблюдами, караваном уходящими на север.