Песнь копья

Аккурат развеселившиеся бородачи допели, над перевалом разнёсся громовой рокот, так что им пришлось похвастаться за оружие.

– Гляди туда, старшой!

Молодой смотритель указал дулом мушкета на одну из скал, торчавших невдалеке. В сгущавшемся снегопаде ещё удавалось разглядеть массивного зверя, тот некоторое время провожал телегу взглядом, а потом запрокинул голову и взвыл.

– Никак это Олтаны, – узнал молодой гном. – Значит, и коротышка Намган где-то рядом.

– Твоя голова столь умна, что ею можно колоть алмазы, – сказал старый солдат. – Само собой это пёс Намгана. Почему он не внутри башни, а снаружи, – вот, где вопрос.

Они добрались до ворот без происшествий, всё ещё слыша заунывный вой львиногривого цангао.

– Как добрались, старшой? – крикнул со стены Брокген, во всех смыслах второй по старшинству гном среди смотрителей Дарг’гхабара.

– Намган внутри?

– Да, греется!

– Разгружайте.

Сбив снег с сапог, Лодбарг вошёл в холодную прихожую, за которой находился общий зал первого этажа. В тот час очаг дарил свет и тепло единственному гостю перевала.

Намган, как представитель народности итбечи по меркам иных гномов был мал ростом, узкоплеч, кривоног, имел плоское широкоскулое лицо с узкими глазами, жиденькую бородку и вислые усы. Он нередко посещал Дарг’гхабар, так как земли итбечи находились недалеко. Большую часть года коротышка странствовал верхом на своём яке, перевозя ячью шерсть и изделья из неё, а также ячий сыр и масло, разные безделушки, талисманы, – торговал. Порой они с Лодбаргом подолгу сидели в этом самом зале, торговец часами рассказывал о виденном в пути, а старший смотритель слушал его, восполняя нехватку новостей из внешнего мира.

– Почему твой пёс рыщет вокруг, когда ему положено отдыхать в тепле, Намган? – вместо приветствия спросил Лодбарг, снимая пальто.

– Ах, друг мой, – коротышка поднялся со скамьи и обнял старшего смотрителя, – рад видеть тебя в здравии! Олтаны до сих пор там?

– Воет.

Намган всплеснул короткими руками и зашёлся бранью на родном наречии.

– Я его уже и умолял, и свежей костью манил, а он всё никак не хочет заходить, стоит у ворот и лает только! Клянусь бородой Туландара, я думал он перестал уже дурачиться!

Торговец засеменил к двери где висело его пальто хонь, стал с трудом надевать тяжёлую одёжку поверх многочисленных халатов.

– Всё от этого мертвеца, больше не от чего!

– Какого…