Песнь копья

– Довольно! Либо веди себя как мужчина, либо наточи бритву.

– Говоришь как мой старик.

– Толковый он, верное. Как поживает?

– А что ему сделается, старому грибу? Старшой, оставь ты его уже. Странный покойник.

Из открытой плоти виднелась только правая половина лица, принадлежавшего мужчине. Белая кожа обтягивала скулы и челюсть так туго, будто могла порваться, из глубокой глазницы смотрел снулый глаз, губы растянулись, являя оскал чёрных зубов.

– Видимо, перед смертью он жрал уголь, не иначе, – язык, всё внутри чёрное… клянусь кремнием и камнем, действительно жуткий!

– Старшой, идём, пускай лежит себе.

Они поднялись наверх, в загустевший снежный вечер и увидели, что ворота были закрыты. Лодбарг вернулся в общий зал башни, где застал опечаленного гостя.

– Он не зашёл, – горько воскликнул торговец. – Мой бедный Олтаны один в ночи!

– Интересно, сколько ирбисовых шкур я смогу получить, когда взойдёт солнце. – Попытка ободрить не возымела успеха. – Ладно тебе, этот пёс загрызёт даже медведя, он сможет постоять за себя!

Намган шмыгнул носом.

– Расскажи-ка лучше, где ты нашёл человека?

Малорослый гном печальным голосом поведал, как сам недавно поднимался по серпантину. Он ехал верхом на Бурме, своём яке, а Олтаны разведывал дорогу, взламывал грудью наст, рыл траншеи по глубокому снегу, – веселился. Вдруг Намган заметил, что цангао остановился впереди, раздалось рычание. Это было странно, ведь итбечи с щенячьих клыков учили своих собак хранить тишину на снегу, не призывать лавины громовым лаем. И всё же цангао что-то взволновало. Когда гном приблизился он увидел, что из снега произрастал тонкий чёрный стебель руки со скрюченными лепестками-пальцами.

– И ты решил притащить его? Зачем?

– А что делать? – развёл руками Намган. – Олтаны был необычно взволнован, я решил, что дух этого мертвеца не ушёл на перерождение, а остался прикован к телу! Если бы я просто продолжил путь, он мог бы оскорбиться и последовать за мной, знаешь ли! Мне не нужны такие попутчики, Лодбарг!

В качестве знака, охраняющего от дурных сил, Намган прижал к уху кулак.

– Я провёл краткий ритуал проводов, но решил всё же забрать его к вам. На всякий случай.

– С тех пор собака странно ведёт себя?

– Да, странно… Теперь мне кажется, что Олтаны с самого начала просил оставить труп в покое. Но это ведь он навлёк на меня… это он нашёл…

Оставив гостя, старший смотритель распорядился запереть решётчатые двери крипты и отправился к себе, творить священное действо письменности. Он был обязан вести журнал.