Конечно, мне хотелось сказать, что он слишком самоуверен, но что-то внутри моего подсознания подсказывало мне, что мой собеседник не врет. Сжав кулаки посильнее, я незаметно сделала полшага в противоположную сторону от Платины.
— Я ведь уже сказал, что не собираюсь тебя убивать, — сжато выдохнул Металл. — И всё же, из-за твоего вопля, никто больше не прыгнет.
— Не прыгнет. Только не из-за моего вопля, а из-за собственного страха.
— Хочешь сказать, что бесстрашная?
— Нет, но у меня неплохо получается бороться со своими страхами.
— Не забывай об этом, — хмыкнул Платина, явно не желавший продолжать беседу, и мы замолчали. Около пяти минут мы простояли в полной тишине, после чего сверху обрыва послышался голос Скарлетт: «Идиотов больше нет!». Поняв, что женщина назвала меня идиоткой, мне стало немного досадно, однако я не успела на этом сосредоточится.
— За мной, — скомандовал Платина, отправившись прямиком к стене. — Не хочу, чтобы ты меня душила, так что садись спереди, — произнес он, согнув и внезапно воткнув свою правую ногу носком вперед в каменную стену, чем заставил её раскрошиться.
— Что? — Округлила глаза я, всё еще не понимая, как такое возможно — пронзить каменную стену одним ударом носка ноги.
— Если не хочешь остаться здесь навсегда, садись на меня спереди, — невозмутимо повторил он.
Я обошла Платину, чтобы оказаться со стороны его левой ноги, стоящей на полу.
— Закидывай левую ногу на мою согнутую, — холодно произнес Металл, явно недовольный моей медлительностью. Так как правая нога Платины была слишком высоко согнута, мне пришлось опереться рукой о его плечо, чтобы закинуть на него свою голень.
— Издеваешься? — Сжато выдохнул он. — Садись на ногу и держись за шею, стараясь не откидывать голову, чтобы не врезаться затылком в скалу.
Я начала подпрыгивать, чтобы выполнить указание — у меня впервые в жизни что-то столь неуклюже получалось. В какой-то момент Платина понял, что ситуация тупиковая и, резко подняв меня за талию своей левой рукой, усадил меня на своё колено. Правой рукой он врезался в стену, после чего на мою голову упали каменные крошки.
— За шею, — выдохнул Платина, словно задолбался повторять одно и то же по десять раз, и я обхватила его шею.
— Можешь крушить скалу не над моей головой?
— Голову к груди, — ответил Платина, после чего резким рывком подпрыгнул вверх. В этот момент я так сильно вцепилась в его шею, что буквально впилась в нее своими ногтями, которые Кастиэль с утра так старательно выкрасил в красно-черные тона. Жмуря глаза то ли от страха перед тем, что вот-вот впечатаюсь в скалу, то ли от страха перед каменными крошками, падающими мне на голову, я пыталась понять, что именно происходит. Из-за кромешной темноты, я совершенно ничего не видела, но была уверена в том, что Платина взбирается вверх по скале, дробя её на мелкую крошку. Примерно спустя минуту Платина сделал очень резкий рывок вверх и, спустя несколько секунд, буквально выдрал мои ногти из своей шеи. Когда я открыла глаза, я поняла, что только что пережила куда больший страх, чем во время прыжка вниз. Ужас перед тем, что мой скелет навечно впечатается в скалу или мою голову раздробит огромный булыжник, или мы вместе сорвемся вниз, и Платина придавит меня своим телом, оказался куда более сильным, чем банальный страх перед падением на бетон. Справа от меня оказалась Скарлетт, а напротив стоял хмурый Золото, которого, в самом начале испытания, с нами не было. Я не понимала, что именно злит златовласого парня, но была уверена в том, что его сердитый взгляд, остановленный на мне, вряд ли может быть результатом моих действий, так как я совершенно ничего не успела сделать… Только если его не злил мой испуганный вид.
Глава 16
По итогам успешно пройденного мной испытания, мне и Шарлотте присудили по двадцать баллов (мне за смелость, Шарлотте за моё «последнее желание» перед прыжком). Однако это событие было самым ярким лишь до обеда, пока огромный Бакчос не повздорил в оружейной с пятикровкой и не вонзил нож в его грудную клетку. Вся эта кровавая история произошла без меня, так как я в это время перебегала из секции огнестрельного оружия в секцию с сигнальным, пытаясь скрыться от любопытных взглядов Металлов. Моему прохождению испытания мало кто был рад, а точнее никто кроме Шарлотты и Луны с Пилар, которые тщетно надеялись на то, что находятся под моей опекой (мне бы самой хорошая опека не помешала). Свинец и Ртуть не скрывали того, что не были довольны моим успехам, да и Золото смотрел на меня с целой эмоциональной гаммой на лице. Неизвестно чем, кроме как заработком баллов, но я точно привлекала к себе внимание самых опасных противников.
Этой ночью в карауле была я, позволяя Шарлотте выспаться. И хотя я не мылась в ледяном душе, как это сделали сегодня самые рисковые из девушек, я чувствовала, что у меня начался озноб. Я не была уверена, но, кажется, всему виной были холодные ночи и недосып вкупе с постоянным стрессом, из которого у меня не было шансов выйти хотя бы левой ногой. Простуда — не самое паршивое, что могло со мной произойти, но она вполне была в силах довести меня до самого паршивого.
К утру моё состояние ухудшилось. У меня наверняка была температура под тридцать восемь, но на фоне общей сонливости моя вялость, к счастью, не выделялась.