Фремлейский приход

— И потому я выбрал для себя сестру другаго священника. Надeюсь, вы ничего не имeете против мисс Робартс?

— О, Лудовик!

Леди Лофтон больше ничего не была в силах выговорить.

— Какие вы находите в ней недостатки? Что вы можете против нея сказать? Или вы думаете, что я не могу быть с нею счастлив.

Минуты двe леди Лофтон сидeла молча, стараясь собрать свои мысли. Она находила, что очень многое можно сказать против Люси Робартс, если смотрeть на нее как на будущую леди Лофтон. Ей трудно было бы сразу изложить всe свои доводы, но она не сомнeвалась в их силe и важности. В ея глазах, Люси Робартс не имeла ни красоты, ни прелести, ни изящества в приемах, ни даже такого образования, какого можно бы пожелать. Леди Лофтон сама не была свeтскою женщиной; в ней было даже замeчательно мало свeтскости для особы ея положения. Но, тeм не менeе, она иныя свeтския качества считала необходимыми для молодой дeвушки, долженствующей заступить ея мeсто. Она, конечно, желала, чтобы жена сына соединяла эти качества с другими, с нравственными достоинствами. Она не бралась рeшить, имeет ли Люси Робартс эти нравственныя достоинства; других же необходимых свойств положительно недоставало. Очевидно было, что она никогда не будет смотрeть настоящею леди Лофтон, никогда не сумeет держать себя в графствe как подобает супругe лорда Лофтонэ. Она не имeла ни той плавности, ни той осанки, ни того величаваго спокойствия, которыя леди Лофтон так цeнила в молодой женщинe высшаго круга. Люси, по ея мнeнию, не могла имeть никакого значения в обществe, развe только посредством своего языка; между тeм как Гризельда Грантли, не раскрывая рта в продолжении цeлаго вечера, на всех может подeйствовать одним величием своего присутствия. Притом Люси не имeла никакого состояния; притом же еще она сестра священника ея собственнаго прихода. Трудно прослыть пророком в своем отечествe, и Люси не была пророком в Фремлеe, по крайней мeрe в глазах леди Лофтон. Читатель припомнит, что уже прежде у нея были нeкоторыя опасения, не столько за сына — ей и в голову не приходило подозрeвать его в таком безразсудствe — сколько за самую Люси, которая могла бы себe вообразить, что молодой лорд влюблен в нее. И вот теперь — увы!— каким страшным ударом пал на бeдную женщину вопрос Лудовика!

— Или вы думаете, что я не могу быть с нею счастлив?

Таковы были послeдния его слова.

— Лудовик, милый, безцeнный Лудовик,— и она невольно встала с мeста и подошла к нему:— я это думаю; я точно это думаю.

— Что же вы думаете? спросил он почти с досадой.

— Я думаю, что она точно не пара тебe. Она не принадлежит к тому классу, из котораго ты мог бы выбрать себe подругу.

— Она принадлежит к одному классу с Гризельдои Грантли.

— Нeт, друг мой. Совсeм не то. Семейство Грантли постоянно жило в совершенно ином кругу. Ты сам не можешь этого не сознать...

— Даю вам честное слово, матушка, я нисколько не сознаю. Один ректором в Пломстедe, другой викарием в Фремлеe. Но что об этом спорить! Мнe бы хотeлось, чтобы вы полюбили Люси Робартс; я пришел именно просить вас об этом.

— Чтоб я полюбила ее как твою жену, Лудовик?

— Да, как мою жену.

— Значит вы уже друг другу дали слово?

— Нeт, этого я не могу еще сказать; но будьте увeрены, что я с своей стороны сдeлаю все на свeтe, чтобы добиться ея согласия. Я уже рeшился, и мое рeшение ничто не может поколебать.

— И молодой особe извeстно твое намeрение?

— Конечно.

"Хитрая, безсовeстная притворщица!" подумала про себя леди Лофтон, не смeя открыто высказать это мнeние при сынe. Какая может быть надежда, если лорд Лофтон уже связал себя формальным предложением?