— А когда он оставит вас с незаплаченным долгом мяснику и без денег на башмаки, кому тогда придется судить об этом?
— Не вам, леди Лофтон. если-бы настали такие тяжелые дни,— а ни вы, ни я не в правe ожидать их,— я не пришла бы к вам в моем горe, послe всего этого уж конечно не пришла бы.
— Прекрасно! Вы можете отправиться к герцогу Омниуму, если вам приятнeе.
— Фанни, пойдем! сказала леди Мередит.— Зачeм раздражать маменьку?
— Я не хочу раздражать ее, но я не дам оскорблять его, я не могу не заступиться за него. Кому же и защищать его, если не мнe? Леди Лофтон говорила о нем ужасныя вещи, и говорила неправду!
— О Фанни! воскликнула Юстиция.
— Хорошо, хорошо, сказала леди Лофтон,— вот вам людская отплата.
— Не понимаю, о чем вы говорите, леди Лофтон; но неужели вы хотeли бы, чтоб я стояла молча, когда при мнe говорят такия вещи о моем мужe? Он живет не с такими людьми, каких вы назвали. Он не пренебрегает своею обязанностию. Было бы хорошо, если-бы всe священники так рeдко оставляли свой приход, как он. И к тому же он eдет к герцогу Омниуму вмeстe с епископом.
— Особенно, если епископ стоит на ряду с самим дьяволом, как ставит его мистер Робартс, сказала леди Лофтон.— Он может присоединиться с ним к герцогу, и тогда они представят собою трех Граций. Не так ли, Юстиция?— И леди Лофтон засмeялась коротким и горьким смeхом своей собственной остротe.
— Я думаю мнe можно теперь идти, леди Лофтон?
— О! конечно, моя милая.
— Мнe жаль, если я разсердила вас; но я не смолчу ни перед кeм, кто будет говорить дурно о мистерe Робартсe. Вы были очень несправедливы к нему, я не могу не сказать этого, хотя бы вы и разсердились на меня.
— Послушайте, Фанни, это уже слишком, сказала леди Лофтон.— Вот уж полчаса как вы меня браните за то, что я не радуюсь новой дружбe, которую свел ваш муж, и теперь вы готовитесь начать сызнова. Этого я не в силах вынести. Если вам ничего более не нужно сказать мнe, то лучше уж оставьте, меня.
Когда леди Лофтон говорила это, лицо ея было непреклонно-строго и жестко.
Никогда до сих пор мистрисс Робартс не слыхала таких слов от своей старой приятельницы; никогда не слыхала она ничего подобнаго от кого бы то ни было, и она не знала, как держать себя.
— Хорошо, леди Лофтон, сказала она,— я пойду. Прощайте.
— Прощайте, отвeчала леди Лофтон, и, обернувшись к столу, начала собирать свои бумаги. Фанни прежде никогда не уходила домой из Фремле-Корта без теплаго поцeлуя. Теперь ей даже не протягивали руки на прощанье. Неужели между ними в самом дeлe дошло до ссоры, до ссоры непримиримой?
— Фанни уходит, вы знаете, мама, сказала леди Мередит.— Она будет уже дома прежде чeм вы сойдете вниз.
— Что ж дeлать, друг мой? Фанни вольна поступать, как ей угодно. Не мнe судить ея поступки. Она сию минуту сказала мнe это.
Мистрисс Робартс не говорила ничего подобнаго; но чувство гордости запрещало ей вступать в объяснения. Итак, она вышла легким шагом из дверей, и леди Мередит, попытав с матерью примирительный шепот, пошла за нею.