Домик в Оллингтоне

– Только ко мне и к вам оно никогда не придет, – сказал сквайр, и на сухих щеках его показалась едва уловимая улыбка.

История их жизни была почти одна и та же, тот и другой любил в свое время, тот и другой испытал разочарование, и затем тот и другой на всю жизнь остались холостыми.

– Но оно приходило, – сказал граф с особенным чувством. – Было время, когда и нас пригревало солнышко, наша жизнь не была совсем постылою. Во всяком случае, вы и ее мать рано или поздно должны же выдать ее замуж.

– Я не думал об этом.

– А я хочу, чтобы вы подумали. Я хочу расположить вас в пользу этого молодого человека и с этой целью намерен быть с вами откровенным. Надеюсь, вы за ней что-нибудь дадите?

– Не знаю, – отвечал сквайр, почти оскорбленный подобным вопросом.

– Все равно, дадите ли вы или нет, но я ему дам кое-что, – сказал граф. – Я бы не вмешался в это дело, если бы не имел намерения поставить себя в такое положение относительно его, которое оправдывает меня в предложение этого вопроса. – Говоря это граф, выпрямился во весь рост. – Если это дело состоится, то брак не будет дурным для вашей племянницы в денежном отношении. Мне приятно будет наградить его, но еще было бы приятнее, если бы она могла разделить с ним эту награду.

– Она должна быть премного вам обязана, – сказал сквайр.

– Она и была бы обязана, если бы узнала молодого Имса. Надеюсь, впрочем, придет время, когда она его узнает. Надеюсь также, что мы вместе желаем им счастья и что вы будете благодарить меня за то, что я помог им сделаться счастливыми. Не отправиться ли нам теперь к леди Джулии?

Граф чувствовал, что успех его был не полон, что его предложение было принято довольно холодно, он мало надеялся на приобретение успеха в течение дня даже с помощью лучшего портвейна.

– Полминуты, граф, – сказал сквайр. – Бывают дела, в которых я не способен к быстрым соображениям, к числу таких дел относится и это. Позвольте мне подумать, о чем вы говорили, и потом побывать у вас.

– Извольте, извольте.

– А теперь за ваше участие в этом деле, за ваше великодушие и доброе сердце позвольте выразить вам самую искреннюю благодарность.

Сквайр низко поклонился и последовал за графом.

Граф Дегест все-таки чувствовал, что совещание не увенчалось желаемым успехом. Судя по характеру сквайра и некоторым его странностям, с своей стороны мы можем сказать, что в деле подобного рода нельзя было рассчитывать на успех с первого раза. Он сам объявил, что в серьезных вопросах соображение ему не дается быстро. Как бы то ни было, граф был разочарован, но, если бы он мог читать в душе сквайра, его разочарование не было бы так сильно. Мистер Дель видел, что с ним поступают великодушно и что граф делал предложение собственно из особенного расположения к Джонни и Лили, но не в его натуре было соглашаться немедленно на всякого рода предложения. Поэтому он вошел в гостиную с холодным, спокойным лицом, заставлявшим Имса и леди Джулию полагать, что в кабинете ничего хорошего не сделано.

– Как ваше здоровье, сэр? – спросил Джонни, подходя к сквайру в величайшем смущении и выполняя заученную роль без всякого соображения.

– Как вы поживаете, Имс? – отвечал сквайр самым спокойным и холодным тоном голоса.

После этого до приглашения к столу ничего не было сказано.

– Дель, я знаю, вы пьете портвейн, – сказал граф, когда леди Джулия, после обеда вышла из столовой. – Если вы скажете, что такой портвейн вам не нравится, то после этого вы ничего в нем не смыслите.

– Да, этому вину лет двадцать, – сказал сквайр, отведав портвейн.