— Ты не посоветовал ему прийти ко мне?
— Ваше величество, то муж и отец, разыскивающий свое семейство; смиренно спрашиваю, что еще ему остается делать?
— Ты рассудил правильно, граф. Ничего иного.
— Я скакал до сумерек, не встретив ни друга, ни врага, по широкой равнине, ранее населенной, теперь обращенной в пустыню. Здесь прошли воины султана, огнедышащие чудовища. Мы обнаружили пересохший ручей и, слегка углубив дно, смогли напоить лошадей. В той лощине мы и провели ночь… На следующее утро, после часа в пути, мы встретили обоз — повозки, запряженные быками. Скрипение и дребезжание разболтавшихся колес предупредили меня о его приближении еще до того, как появился авангард из всадников — около тысячи человек. Я не стал натягивать повод…
— Как? — в изумлении вскричал Джустиниани. — С отрядом всего в девять человек?
Граф улыбнулся:
— Прошу прощения, храбрый капитан. Предыдущей ночью у себя в лагере я приготовил своих берберов к этой встрече.
— Клянусь мощами святых, граф Корти, вы меня только сильнее запутали! С таким численным перевесом о какой подготовке может идти речь?
— «Лучший оберег — крупица ума в кошеле у тебя под шляпой». Добрый капитан, это мудрая поговорка, хотя она и пришла к нам из персидского языка. Я сказал своим бойцам, что нас в любой момент может настигнуть отряд слишком многочисленный, чтобы мы могли вступить с ним в бой, но вместо того, чтобы бежать, мы встретим врагов дружелюбно, будто бы сражаемся за одно с ними дело; если спросят, откуда мы, ответ должен быть единый. Меня представить турком, их — египтянами из западной части Нила. Сами мы — из новой крепости напротив Белого замка, направляемся к нашему могучему повелителю Магомету в Адрианополь. Более я велел им ничего не говорить — сам доскажу остальное.
Император и Джустиниани рассмеялись, Нотарас же спросил:
— Если твои берберы — магометане, как ты сказал, граф Корти, не могли ли они предать тебя в руки магометан?
— Благородный адмирал, возможно, не слышал про установление, согласно которому если один араб убил другого, родственники убитого обязаны убить и его, если не достигнуто иное соглашение. Мне довольно было напомнить Хадифе и остальным о тех турках, которые пали от наших мечей в полях под Баш-Кеганом.
Корти продолжил:
— Переговорив с командиром авангарда, я получил дозволение двигаться дальше; поравнявшись с обозом, я увидел, что повозки нагружены боевыми машинами и инструментами для рытья окопов и укрепления рубежей. Машин там сотни, повозок — великое множество. Караван этот, ваше величество, растянулся на многие мили, а с флангов его охраняли на небольшом расстоянии друг от друга отряды всадников.
Это сообщение сильно взволновало троих членов совета.
— Миновав обоз, — продолжил граф, когда их волнение утихло, — я двинулся дальше, и нам все время встречались военные отряды — все нерегулярные. Около трех пополудни мне явилось совершенно удивительное зрелище. Сомневаюсь, что даже благородный капитан Джустиниани, со всем его опытом, видел что-то подобное.
Впереди двигалась многочисленная передовая группа с необходимым инструментом — они разравнивали всхолмия и сглаживали рытвины на дороге; потом — четырехколесная колесница, на которой стояли двое барабанщиков; палочки напоминали увеличенный конец весла от галеры. На удары барабан отвечал гулким рокотом, напоминавшим раскаты грома в далекой туче. Пока я гадал, зачем они бьют в барабан, подкатила следующая упряжка: шестьдесят быков, впряженных парами. Ваше величество может сам себе вообразить, какое пространство они занимали. Справа и слева от каждой упряжки шли погонщики со стрекалами, их вопли вступали в странное согласие с рокотом барабана. Груз был настолько тяжел, что на животных было жалко смотреть. Пока я терялся в догадках, ко мне приблизилось бронзовое бревно, напоминающее ствол древнего платана и при этом длинное настолько, что положить его пришлось на тридцать сочлененных вместе повозок; а для того, чтобы оно не скатилось с покачивающегося настила, рядом шагали, не спуская с него глаз, двести пятьдесят дюжих работников. Продвигалось все это медленно, но в конце концов я увидел…
— Пушку! — воскликнул генуэзец.
— Верно, о благородный капитан, — говорят, она самая крупная из всех, когда-либо отлитых.
— А ядра вы видели?
ebooksa