Выслушав доклад, что в порядке, он подозвал к себе визиря Халиля:
— Выдай ему кошель, да потолще, ибо, клянусь Аллахом, он отдал мне в руки Константинополь!
И Магомет отправился к себе в шатер, исполненный, несмотря на звон в ушах, радости и уверенности.
Тем временем Константин и генуэзец наблюдали с башни, как пушку окутал клуб дыма, а после этого мимо них с шумом пронеслось гигантское ядро, подобное незримой комете. Глаза их следили за звуком, но где упал снаряд, они не определили, лишь услышали грохот, будто от попадания в дом в центре города, а потом глянули друг на друга и дружно перекрестились.
— Нам ничего не остается, кроме как предпринять вылазку, — произнес император.
— Ничего, — подтвердил Джустиниани. — Орудия нужно обезвредить.
— Пойдем займемся подготовкой.
Поскольку новых выстрелов не последовало, они спустились с башни.
Замысел предстоявшего рейда был весьма хитроумным. Ночью предполагалось открыть расположенные под Влахернским дворцом ворота, называвшиеся Керкопорта. Граф Корти с охранением должен был выбраться наружу и внезапно напасть на янычар, охранявших батарею. Одновременно Джустиниани должен был выехать через ворота Святого Романа, пересечь ров по временному мосту и под прикрытием резерва из пехотинцев атаковать пушки.
Замысел был исполнен в точности. В предрассветной полумгле граф пробрался по древнему проходу, незаметно вышел на позиции врага и напал на безмятежных турок. К этому времени многим уже было известно, что шарф у него на шее — дар княжны Ирины, то же самое подтвердил и его боевой клич: «За Бога и за Ирину!» Прорвавшись сквозь неподготовленную цепь, он зашел к пушкам с тыла и водрузил свое знамя у ворот шатра Магомета. Если бы его бойцы не рассыпались, он, возможно, вернулся бы с августейшим пленником.
Пока граф отвлекал на себя все внимание, Джустиниани сломал лафеты и сбросил орудия на землю. Будь они знакомы с современным приемом, который называется «помеха в стволе», они вывели бы пушки из строя безвозвратно. Среди янычар потери были существенные, среди нападавших — незначительные. Преследования не было, и пешие и конные вернулись назад через ворота Святого Романа.
Шум разбудил Магомета, он надел легкие доспехи и бросился наружу, успев услышать клич нападавшего и сорвать его знамя. Когда глазам его предстала луна с крестом поверх нее, он впал в необузданную ярость. Ага — командир передового отряда — и все его помощники были без пощады посажены на кол.
По ходу осады предпринимались и другие вылазки, но после первой противника ни разу не удалось застать врасплох.
Глава VIII
МАГОМЕТ СНОВА ПУСКАЕТ В ХОД ПУШКИ
Стоило участникам вылазки скрыться за воротами, как янычары на передовой позиции получили тройное подкрепление, и доносившийся оттуда шум: щелканье бичей, окрики погонщиков, стук молотков — говорил о лихорадочной деятельности. Осажденные, пребывая в уверенности, что пушки испорчены бесповоротно, не понимали действий врага. Загадка разрешилась только на следующее утро. Дозорные на башнях, напрягая зрение в первом утреннем свете, увидели, что чудище снова поставлено на лафет и щерится на них через амбразуру, а чудища помельче с обеих сторон от него, четырнадцать общим числом, поставлены точно так же и укреплены.
Командиры башенных гарнизонов в сильнейшей тревоге послали за Джустиниани, а тот в свою очередь отправил гонца к императору. Поднявшись вместе на Багдадскую башню, они обсуждали сложившееся положение.
— Ваше величество, — произнес сильно расстроенный кондотьер, — этот вероотступник из Дакии, судя по всему, мастер своего дела. Он сумел вернуть в строй орудие, которое я низверг.
Помолчав, Константин ответил:
— Боюсь, мы недооценили нового султана. Сколь бы велик ни был его отец, похоже, что сын его превзошел.
ebooksa