Вечный странник, или Падение Константинополя

Увы тебе, Иерусалим!

Увы тебе, Константинополь!

Эпилог

Утром третьего дня после падения города простая галера подошла к мраморному причалу перед садом княжны в Терапии и высадила пассажира — пожилого и сгорбленного, в клобуке и монашеской рясе. Он неверными шагами дошел до ворот и шагнул под классический портик дворца. Увидел Лизандра, спросил:

— Княжна Ирина здесь или в городе?

— Она здесь.

— Перед тобой голодный усталый грек. Примет она меня?

Дряхлый привратник исчез и вскоре вернулся:

— Она тебя примет. Сюда.

Незнакомца провели в приемную залу. Встав перед княжной, он откинул клобук. Вглядевшись, она подбежала к нему и, взяв его руки в свои, воскликнула — из глаз ее струились слезы:

— Отец Илларион! Слава Господу за то, что он послал тебя мне в час сомнений и горестей!

Разумеется, в тот день испытания несчастного старца завершились, никогда больше он не знал ни холода, ни голода, всегда у него была крыша над головой.

Однако в то утро, после трапезы, его призвали на совет; узнав о предложенном браке, он прежде всего спросил:

— А к чему склоняется твое сердце, дочь моя?

Ирина открыла ему свои чувства.

Старый священник по-отечески простер руки над ее головой и, возведя очи горе, торжественно произнес:

— Мне в том видится Божий промысел. Господь даровал тебе, о дочь моя, красоту облика и силу духа и провел тебя сквозь тягчайшие испытания ради того, чтобы вера Христова не угасла на Востоке окончательно. Ступай по пути, который тебе предначертан Господом. Лишь будь тверда в том, чтобы Магомет встал перед твоим алтарем и чтобы достойно обращался с тобою как со своей женой, а предложенный им договор выполнял и в букве, и в духе. Если он согласится на это от всей души, бояться тебе нечего. Древняя Греческая церковь не совсем такова, как нам бы хотелось, но все лучше, чем полное безверие; а кто знает, что станется, когда жители вернутся в город?

Днем лодка с единственным гребцом подошла к тому же мраморному причалу, с нее сошел араб. Лицо у него было пыльно-бурого цвета, на голове — куфия, какие носят дети пустыни. Темные глаза ярко блестели, осанка была величавой, какая приличествует шейху племени, в котором у каждого мужчины по тысяче верблюдов, а обитает оно в дуарах, где улицы подобны улицам городов. На правой руке он нес пятиструнную арфу в форме полумесяца, инкрустированную деревом и перламутром.

— Не здесь ли живет княжна Ирина? — осведомился он.

Бросив на него подозрительный взгляд, Лизандр отвечал: