– Она губит себя! – крикнул он. – Вы ведь видите, что она не понимает, что делает.
– Тише, вы, мужичье, там в зале! – резко приказал пристав.
При помощи такого же маневра с бубном Жак Шармолю заставил козу проделать еще несколько подобных фокусов, касавшихся дня недели, числа месяца, года и т. д., – словом, заставил козу проделать все, чему читатель уже был свидетелем. И вследствие оптического обмана, обычного при судебных разбирательствах, те же зрители, которые, может быть, не раз аплодировали на перекрестках невинным шуткам Джали, испугались их под сводами суда. Коза, без всякого сомнения, была нечистой силой.
Впечатление получилось еще более сильное, когда королевский прокурор, высыпав на пол из мешочка, висевшего у Джали на шее, содержавшиеся в нем подвижные буквы, заставил козу копытцем сложить из рассыпанной азбуки роковое имя: Феб. Колдовство, жертвой которого пал капитан, казалось неопровержимо доказанным, и в глазах всех эта прелестная плясунья, столько раз очаровывавшая прохожих своей грацией, превратилась в ужасную ведьму.
Впрочем, она не подавала никаких признаков жизни. Ни грациозные движения Джали, ни угрозы судей, ни глухие проклятия, раздававшиеся из толпы, – ничто не доходило до ее сознания.
Чтобы пробудить ее, сержанту пришлось безжалостно ее трясти, а председателю торжественно возвысить голос:
– Девушка, ты из цыганского племени, предающегося колдовству. Ты, состоя в сообщничестве с заколдованной козой, привлеченной к процессу, в ночь на двадцать девятое марта убила, заколов кинжалом, при помощи темных сил, чар и колдовства, капитана королевских стрелков Феба де Шатопера. Ты продолжаешь отрицать это?
– Какой ужас! – вскричала девушка, закрывая лицо руками. – Мой Феб!.. О! Это ад!
– Ты продолжаешь отрицать? – холодно спросил председатель.
– Да, отрицаю! – отвечала она громко и встала со сверкающими глазами.
Председатель прямо поставил вопрос:
– В таком случае как ты объяснишь обстоятельства, послужившие к твоему обвинению?
Она отвечала прерывающимся голосом:
– Я уже сказала. Я ничего не знаю. Это сделал священник – священник, которого я не знаю. Этот дьявол-священник преследует меня.
– Совершенно правильно, – сказал судья. – Это «мрачный монах».
– Сжальтесь надо мной, господа судьи! Я бедная девушка…
– Цыганка, – дополнил судья.
Мэтр Жак заговорил мягко:
– Ввиду прискорбного запирательства подсудимой я предлагаю применить пытку.
– Согласен, – ответил председатель.