– Подите сюда! – крикнула она; но он продолжал удаляться.
Тогда она выскочила из кельи, подбежала к нему и взяла его за руку. Почувствовав ее прикосновение, Квазимодо задрожал всем телом. Он поднял на нее умоляющий взгляд; когда он увидел, что она удерживает его, все лицо его осветилось радостью и нежностью. Она хотела, чтобы он вошел в ее комнату, но он остановился на пороге.
– Нет, нет, – сказал он, – сова не должна входить в гнездо жаворонка.
Она грациозно уселась на свое ложе. Козочка спала у ее ног. Несколько минут Эсмеральда и Квазимодо молчали и рассматривали: он – такую красоту, она – такое безобразие. Каждую минуту она находила в нем новые уродства: ее взгляд перебегал с кривых колен на горб, с горба на единственный глаз. Она не могла понять, как существует такое уродливое создание! Впрочем, в нем было столько грусти и нежности, что она начинала привыкать к нему.
Квазимодо заговорил первый:
– Вы сказали мне, чтоб я вернулся?
Она кивнула головой, произнеся:
– Да.
Он понял ее кивок.
– Увы, – нерешительно сказал он, – ведь я… глухой.
– Бедный! – вскричала с видом ласкового сострадания цыганка.
Он печально улыбнулся.
– Вы находите, что только этого мне недоставало, не правда ли? Да, я глух и безобразен. Это ужасно, что я такой, не правда ли? А вы, вы так прекрасны!
В голосе несчастного было такое глубокое сознание своего горя, что она не имела силы ответить ему. Да он ее бы и не услышал.
Квазимодо продолжал:
– Я никогда не сознавал так своего безобразия, как теперь. Когда я сравниваю себя с вами, мне жалко самого себя, бедного урода! Я вам кажусь зверем, не так ли? А вы, вы – луч солнца, вы – капля росы, вы – пение птицы! Я ужасен: ни зверь, ни человек, я тверже, безобразнее булыжника, который топчут ногами.
Он засмеялся, и смех этот надрывал душу. Затем он продолжал:
– Да, я глух. Но вы можете говорить со мной жестами, знаками. У меня есть учитель, который так говорит со мной. Я скоро привыкну узнавать ваши желания по движению губ, по глазам.
– Ну, так скажите мне, – проговорила она, улыбаясь, – зачем вы спасли меня?
Он внимательно присматривался к ней.