Джетта обернулась к Паладину:
— Что Алейо с ним сделал? — тихо произнесла девушка.
— Я видел то же, что и ты, — так же негромко ответил Ансельмо.
— Чаша должна быть лишена магии.
— Чаша должна быть. А напиток? — возразил Паладин.
— Напиток? Напиток…
Джетта принюхалась. Затем провела рукой по усам Гешшара и поднесла ладонь к лицу.
— Твари! — прошипела она. — Чем пахнет? — она протянула руку напарнику.
Тот втянул воздух и честно признался:
— Не знаю.
— Настойка драконьей тьмы.
— Ты еще и травница? — привычно съязвил дель Пьёро, но как-то растерянно.
— Сельмо, я воровка. Воровка, а не убийца. На моих руках нет ни капли крови. В том числе, потому что я знаю все возможные снотворные снадобья. Драконья тьма из их числа. Используется в Западных землях. А я, дура, считала, что трава так называется из-за черных цветков, похожих на голову ящера…
Ее накрыло чувство обреченности. Вспомнились слова Пусика: «Недооценка противника — самая частая причина поражений». Они ждали магии. А Дракона банально опили.
— Гешшар говорил, что драконы не чувствуют запахи. — И тут ее понесло: — Но вкус-то у него с чего отшибло?! Он что, с первого раза не распробовал? — Джетту практически трясло от негодования. — Почему он открыл пасть во второй раз? И потом?..
— Джи, — ровно произнес Паладин, — Алейо — маг-менталист. Ты разве после вчерашнего не поняла?
Воровка на минуту зависла, глядя в глаза Светлому, а потом твердым шагом направилась к хвосту дракона.
— Ты куда собралась? — недоуменно спросил Паладин.
— Пока не знаю. Хоть куда. Но подальше отсюда.
— Ты что, с ума сошла? Он же сейчас — реально тупое животное!