Зар губами собрал её слезы.
От такой заботы и ещё от его проникновенного тона Марион стало спокойней. Новые слёзы больше не текли, а пустота в груди заполнилась теплом.
— Ты сказал, что сегодня не применял магию, и я тебе верю. Но в прошлый раз, когда ты её использовал, я вела себя… — она запнулась, говорить о себе такие вещи было непросто, особенно, не в истерике, а в беседе без лишних эмоций. — Как непристойная женщина. Но ведь и сегодня…
Зар улыбнулся:
— Да, сегодня ты вела себя как нормальная женщина. А не как английская, — добавил он со смехом. — Только и в прошлый раз моя магия не привнесла в тебя нечто инородное. Просто усилила твоё естественное желание. Вернее, даже не усилила, а высвободила из-под всех запретов и условностей. Сегодня же, как я понимаю, в роли магии сработала твоя уверенность, что она есть, — заключил он с чуть снисходительной, но вместе с тем безгранично-теплой улыбкой. — Лишь потому ты позволила себе эмоции и чувственность.
Марион кивнула:
— Наверное…
— Солнце мое, но пойми же ты наконец, нет никакой радости в том, чтобы заниматься любовью с бревном. Секс это наслаждение двоих.
— И ты правда не осуждаешь меня за то… что я тут вытворяла? — Марион впилась в него испытующим взглядом. Если бы могла, проникла бы к нему в самый мозг, лишь бы выяснить истину, быть уверенной. В конце концов, если он не осуждает — всё остальное не имело значения. Пусть даже Элиза станет каждый день называть её шлюхой.
Зар распахнул глаза в изумлении:
— Осуждаю? Вот уж чего мне точно в голову не приходило. Я счастлив, что ты у меня такая чувственная. — Он нежно коснулся её губ. — А если я что и осуждаю, так только твое желание вновь надеть на себя оковы хладного трупа.
Марион невольно улыбнулась в ответ на его улыбку.
— Когда я собиралась замуж за сэра Персиваля, — начала она рассказывать, снова смущённо пряча взгляд, — няня учила меня: лежи и терпи. Ничего не делай, просто лежи. Леди не должна ни двигаться, ни издавать звуков.
— Только я — не сэр Персиваль, — горячие влажные губы прижались к её щеке и двинулись к шее. — И английским извращениям не обучен.
— Но ещё няня говорила, что в первый раз будет очень больно. А ты снимал мне магией головную боль, наверное, и эту сумел бы. Но утверждаешь, что…
Зар приподнялся на локтях и посмотрел ей в глаза:
— Марион, я обещал не применять без твоего желания возбуждающую магию, об обезболивании речи не было. Хотя хороший завод — сам по себе отличное средство снизить боль. Так что и обезболивающей магии я пустил в ход лишь самую малость. На этом мы наконец можем закрыть тему магических воздействий? — Зар снова прильнул поцелуями к шее девушки.
— Ты уже в который раз говоришь «не применять без моего желания». Как будто думаешь, что я могу сама попросить.
— Ну, вдруг захочешь обострить ощущения, — произнёс мужчина, спускаясь поцелуями ей на грудь.
Обострить? — изумилась Марион про себя. Да куда уж острее-то?!..