Марион едва не выронила ложку. Аппетит моментом исчез, и она весьма сомневалась, что он теперь вернётся хоть когда-нибудь. То есть шансов сбежать у неё абсолютно никаких, даже если решится рискнуть жизнью.
Она посмотрела на похитителя. Чёрные глаза смеялись. Но это было никак не доброе веселье. Злорадство чистой воды.
— Ты ешь. Остынет — подогревать не стану, — предупредил он.
— Спасибо, я наелась, — тихо произнесла девушка, уткнувшись взглядом в горшочек. В горле стоял ком размером с грецкий орех, вряд ли она смогла бы проглотить хоть что-нибудь, даже если бы захотела.
Кордмир улыбнулся как-то подозрительно хитро. Сейчас сообщит какую-нибудь новую гадость о реалиях её плена?
— Тогда пойдем в постель?
Марион дёрнулась всем телом как от удара хлыстом.
— Нет! — вскрикнула она. — Пожалуй, я поем ещё.
Маг негромко рассмеялся, но остался за столом.
Как ни странно, способность принимать пищу вернулась к ней мгновенно. Она, правда, больше не ощущала вкуса еды, но в горло та проходила вполне успешно.
— Ты так и не сказал, зачем тебе перстень Дэрэлла, — вспомнила Марион, принимаясь за черничный пирог.
Однако Кордмир вновь промолчал в ответ.
— С чего ты взял, что станешь королём, даже если убьёшь Сурована? — попыталась она завести разговор хоть на какую-то тему. Пирог скоро закончится, это единственная возможность отвлечь его от постельных мыслей. Надежда, конечно, слабая, скорее призрачная, но страшное всегда хочется по меньшей мере отсрочить. Да и в любом случае вызнать его планы полезно. — Разве у тебя есть права на трон?
— Конечно, есть. Право сильного. Мы это уже обсуждали, — самодовольно заявил Кордмир. В чёрных глазах блеснул какой-то странный огонёк. — Дело даже не в троне. У меня будет собственная игрушечная планета.
— В смысле — игрушечная? — не поняла Марион. Но сердце уже забилось в предчувствие чего-то очень нехорошего.
— В прямом, — его взгляд стал жёстким, безжалостным — как у палача на эшафоте. — Планета, которая окажется в моей абсолютной власти. Где законом будет лишь моя воля — что бы мне ни взбрело в голову. Где никто не станет досаждать мне речами об ответственности и никто не призовёт к ответу! Одним словом, моя и только моя планета-игрушка. Ни у кого такого нет, а у меня будет!
На какое-то время Марион не просто лишилась дара речи — как дышать забыла. Поначалу ещё надеялась, что это шутка. Что он рассмеётся и попытается обратить свои дикие идеи в шутку. Только Кордмир был серьёзен как никогда, а в чёрных глазах клубилась непроглядная тьма вселенского Зла.
— Ты не представляешь, сколько я об этом мечтал! — заговорил он вдруг вновь после минутного молчания.
— И сколько же? — механически поинтересовалась Марион.
— Лет двести. Но вот наконец подвернулась такая шикарная планетка!..