Страна мертвых

— Джош! Глория! Скорее выходите и посмотрите на это.

Он понял, что это старая дубина Анна зовет их от входной двери.

Он вновь обратил все свое внимание на Свон.

— Разреши мне посмотреть, что происходит, — сказала Сестра. — Я сейчас вернусь.

Она вышла из комнаты, но Робин вряд ли слышал ее.

Он потянулся, чтобы дотронуться до щеки Свон, но остановился. Он чувствовал себя недостаточно чистым, чтобы до нее дотрагиваться. Одежда его была изодранной и жесткой от пота и грязи, руки были грязные. Анна была права на счет того, что его волосы были похожи на гнездо. Какого черта он вообще стал вплетать в волосы перья и косточки, хотел бы он знать. С этим надо что-то делать, решил он, а пока он подумал, что очень холодно. Он просто оцепенел.

— Проснись Свон, — прошептал он.

Но ответа не было. Вдруг сверху налетела муха и стала кружиться над ее лицом, Робин захватил ее в кулак и раздавил о ногу, потому что для такой мерзкой твари нет места рядом с ней. Муха слегка его укусила, но он едва это заметил.

Он стоял, уставившись взглядом в ее лицо и думал обо всем том, что он когда-либо слышал о любви. Ну! — подумал он. Ребята застонали бы, наверняка, если бы увидели меня сейчас!

Но она была так прекрасна, что он подумал, что его сердце сейчас разорвется.

Сестра может вернуться в любую секунду. Если он собирается сделать то, чего так жаждет, то ему следует сделать это быстро.

— Проснись, — снова прошептал он, и когда она все же не двинулась, он наклонил голову и легко поцеловал ее в уголок рта.

Тепло ее губ под его губами поразило его, и он почувствовал аромат ее кожи как слабое дуновение из персикового сада. Сердце его билось, как барабан в тяжелом металле, но он задержал поцелуй. Дольше и дольше.

Потом он оторвался, испуганный до смерти, что войдет Сестра или кто-нибудь другой. Этот большой парень поддаст ему так, что он улетит так высоко и далеко, что сможет попасть на спутник, если они еще есть на…

Свон шевельнулась. Робин был в этом уверен. Что-то шевельнулось — бровь, уголок рта, может дернулась щека или подбородок. Он склонился над ней, его лицо находилось всего в нескольких дюймах от ее лица.

Ее глаза открылись без предупреждения.

Он был так поражен, что отдернул голову, как будто она была ожившей статуей. Глаза у нее были темно-голубые, с рыжими и золотыми крапинками, и их цвет заставил его подумать о стеклянном кольце. Она села, одной рукой взмахнула у губ, где он ее поцеловал, и тогда Робин увидел, что ее бледные щеки расцвели ярко-розовым цветом.

Она подняла правую руку, и прежде чем он успел даже подумать о том, чтобы увернуться, резкий хлопок раздался у него на щеке.

Он отшатнулся на несколько футов, прежде чем взял себя в руки. Теперь горела его собственная щека, но ему удалось изобразить глупую улыбку. Он не смог придумать ничего лучшего, чем просто сказать «привет».

Свон уставилась на свои руки, коснулась своего лица, провела пальцами по носу, рту, пощупала край скул и линию подбородка. Она дрожала и чуть не плакала, она не знала, кто этот парень с перьями и косточками в волосах, но она его ударила, потому что подумала, что он собирается напасть на нее. Все перепуталось и стало ненормальным, но у нее снова было лицо, и она могла ясно видеть обоими глазами. Уголком глаза она поймала отблеск красноватого золота, и пальцами завила длинную прядь ее собственных волос. Она смотрела на них, как будто не была уверена в том, что это такое. Она вспомнила, что последний раз, когда у нее были волосы, это было в тот день, когда она с мамой шла в ту пыльную бакалейную лавку в Канзасе.