Так и поступил, как с вечера решил. И правильно сделал, ни к чему горячку пороть. Может быть именно поэтому в личном плане сейчас тоже всё хорошо. С Лизой мы всё время встречаемся, когда я в столицу возвращаюсь, гуляем по мере возможности. Почему по мере возможности? Так весна на дворе. Погоды стоят мерзопакостные. И не сказать, что сильно холодно – мороз небольшой, но из-за высокой влажности этот небольшой морозец ощущается довольно-таки чувствительно. По крайней мере, мне сразу же прихватывает и щёки, и пальцы. С пальцами-то понятно, они у меня ещё с Карпатской эпопеи помороженные, потому-то и не терпят холода. Ну да про себя это я так, на самом-то деле просто не хочу девушку морозить, берегу. Вот май наступит, потеплеет, тогда и можно будет на природу выбираться, по городским улочкам гулять. А пока… Как там у Косинского? Удивительно к месту припомнилось из моего времени: «И лёд трещит под Николаевским мостом весенним днём?» И «С самого утра в снежки играла детвора, мальчишки прыгали с трамваев на ходу…» То морозы, то оттепели. Иной раз солнышко пригревает совсем не по-весеннему. Эх, скорее бы лето…
И домой к Остроумовым я не хожу. Так и не смог перебороть себя. Вроде бы как и успокоился, вроде бы как и забыл ту неприятную отставку, но, похоже, где-то глубоко внутри ничего не забылось. Опять же этот недавний разговор в кабинете Шидловского… Ну зачем через моих товарищей на меня пытаться давить? Сергей Васильевич мог бы и лично со мной переговорить, коли уж так обеспокоен этим вопросом… Хорошо хоть Лиза молчит…
Вот один только вид этого дома и знакомых окон на втором этаже сразу портит настроение, заставляет всколыхнуться в груди чему-то нехорошему. А я так не желаю, чтобы вот такое нехорошее из глубин души и памяти всплывало. Поэтому лучше буду обходить стороной этот дом. По крайней мере, пока. Глупо? Может быть. Но и обманывать себя, пересиливать и заставлять не хочу. Тем более, было тут пару неприятных для меня встреч…
Провожал как-то Лизу домой и около парадной столкнулся с бывшими, смею верить, ухажёрами. Раскланиваться и приветствовать друг друга не стали, ещё чего не хватало. Получается, у кого-то ещё надежды не пропали? Или же кое-кому от дома не отказывали, а до сих пор привечают?
Постарался не выказать эмоций, сохранить нейтральное выражение лица, хотя внутри всё вскипело. И Лизавета явно испугалась, почувствовала что-то такое… Этакое. Потому что сразу же потянула меня наверх, я даже дверь не успел за нами придержать. Так и грохнула с силой о коробку, что даже пыль с известкой откуда-то сверху просыпалась. Но в квартиру всё равно не стал проходить. Отговорился. Распрощался с девушкой на лестничной площадке и выскочил на улицу. Оглянулся, а никого и нет в ближайшем обозрении. Жаль…
Только силуэт Лизин в окошке наверху виднеется. Переживает, волнуется. Надеюсь, за меня. И ещё надеюсь, что кому-то сейчас в семействе Остроумовых не поздоровится. А нечего за нашими спинами в свои прежние игры играть…
И, вообще, не пора ли, действительно, мне о своей семейной жизни более серьёзно подумать? Наверное, пора. Вот слетаю ещё разок в Иркутск, вернусь и буду просить Лизиной руки… Так и сделаю! И будь что будет!
Иркутск за это время стал почти вторым домом. Зимняя рыбалка, охота, время пролетает быстро. И вот уже собираемся возвращаться назад. Самолёт полностью загружен, сопровождающие сидят в самолёте, охраняют драгоценный металл. Осталось доложить о готовности к вылету на КП и можно запускаться.
Поднимаемся на крыльцо, открываем дверь и заходим в тёплое помещение, здороваемся. И сразу понимаю, что что-то не то, что-то произошло. Вид у присутствующих здесь какой-то растерянный.
– Что случилось?
– Его Императорское Величество вчера подписал отречение от престола…
ebooksa